— У меня такое чувство, что вы утаиваете информацию.
Он подумал, что вряд ли они делали это сознательно. И они, вероятно, не подозревали, что Хедрук сделал попытку отрицания.
— Я заверяю вас, мистер Гениш, что вы ошибаетесь. Мы четверо обладаем всей информацией, касающейся гиганта. И конечно, любой ключ к его личности, вероятно, находится где — то в наших умах. Вам нужно только задавать соответствующие вопросы, и мы ответим.
Это убеждало, и, хотя он все еще раздумывал, появилась возможность, несмотря на опасность, раскрыть все карты. Гениш произнес медленно:
— Вы ошибаетесь, считая себя единственными надежными источниками информации. Существует человек, возможно, величайших из живущих, экстраординарные способности которого мы, оружейники, только начали оценивать. Я говорю о Роберте Хедруке, капитане армии Вашего Величества.
К удивлению Гениша, Императрица наклонилась вперед, к нему. Ее взгляд был пристальным, глаза блестели, губы приоткрылись.
— Вы имеете в виду, — прошептала она, — что оружейные магазины считают Роберта — капитана Хедрука — одним из самых великих людей в мире?
Не ожидая ответа, она повернулась к принцу дель Куртину.
— Вы видите, — сказала она, — вы видите!
— Спокойнее, Ваше Величество, мое мнение о капитане Хедруке всегда было высоким.
Женщина, снова взглянув на Гениша, произнесла странно официальным тоном:
— Я прослежу, чтобы капитану Хедруку было сообщено о вашем срочном желании поговорить с ним.
Она знала! Он понял это. Что касается остального — Гениш с сожалением откинулся на спинку своего кресла. Она сообщит Хедруку, не так ли? Он мог представить Хедрука, с усмешкой получающего это сообщение.
Гениш медленно выпрямился. Его положение становилось отчаянным. Весь мир оружейных магазинов ждал результатов этой встречи. А он пока ничего не добился.
Не было сомнений, что эти люди хотят избавиться от гиганта, в то время как оружейные магазины должны были схватить Хедрука. По иронии судьбы, смерть Хедрука одновременно разрешила бы обе проблемы. Гениш с усилием выдавил улыбку и сказал:
— Вы, кажется, знаете что — то, касающееся Хедрука. Могу я спросить, что?
К его удивлению, этот вопрос вызвал недоумение на лице принца дель Куртина.
— Я думал, — ответил он вежливо, — что вы с вашим умом способны сложить два и два вместе. Неужели из всех людей Солнечной Системы ВЫ один не знаете, что случилось сегодня вечером? Где вы были в 15.45?
Гениш недоумевал. Желая, чтобы его мозг отдохнул перед встречей, он рано прибыл в Столицу. В 15.35 он зашел в маленький ресторанчик. Выйдя оттуда через полтора часа, он посетил спектакль, который закончился в 18.53. С этого времени он бродил по улицам, игнорируя новости. Он ничего не знал. Невероятно, половина мира могла быть уничтожена, а он не знал об этом.
Принц дель Куртин снова заговорил:
— Правда, личность человека в таких ситуациях по традиции скрывается, но…
— Принц!
Это был голос Императрицы. Мужчины посмотрели на нее. Она продолжала более сурово:
— Молчите. Все эти вопросы о капитане Хедруке имеют скрытый смысл. Они только частично касаются гиганта.
Она поняла, что ее предупреждение опоздало, и, замолчав, посмотрела на Гениша. И в ее глазах он прочитал приговор.
До этого он никогда не думал об Императрице Ишер, как о человеке. Гениш быстро поднял руку, отогнул рукав и громко крикнул в крошечный передатчик:
— Капитан Хедрук находится в личных апартаментах Императрицы…
Они отреагировали мгновенно, эти трое мужчин, навалившись в одном порыве. Но Гениш не оказал сопротивления, подчинившись аресту. Спустя миг, он почувствовал облегчение от того, что, вынужденный предать своего друга, тоже теперь должен умереть.
Глава 15
Разрушения состояли из пролома в основной коридор дворца и из зияющих дыр от энергетических ударов вдоль коридора, где происходила битва.
За спиной Императрицы принц дель Куртин с волнением заметил:
— Вам нужно пойти немного поспать, Ваше Величество. Уже четыре часа ночи. Оружейники не отвечают на наши повторные вызовы, больше ничего нельзя сделать сегодня для вашего мужа, капитана Хедрука.
Она безразлично махнула рукой, в ее голове билась одна мысль, которая, казалось, обладала физической тяжестью, так болезненно было ее присутствие. Она должна вернуть его, неважно, какой целью, она должна вернуть Хедрука назад!
Когда Хедрук объявился вчера в шесть часов утра, ее разум уже успокоился. Она думала о своем решении, как о чисто логическом следствии необходимости позаботиться о наследнике Ишеров. Фактически, конечно, она не думала ни о ком, кроме Хедрука, как о будущем отце ее ребенка. При первой встрече восемь месяцев назад он спокойно заявил, что пришел во дворец с единственной целью — жениться на ней. Это удивило, затем рассердило и даже разгневало ее, но поставило Хедрука в особую категорию, как единственного мужчину, который когда — либо просил ее руки. Придворный этикет запрещал подобное. По традиции она должна была первой затронуть этот вопрос. Но она никогда не делала этого.
В конечном счете она все время думала только о мужчине, который сам сделал ей предложение, и вчера он пришел в ответ на ее срочный вызов и немедленно согласился жениться на ней. Церемония была простой, но публичной: она произнесла свои клятвы перед экраном, чтобы весь мир мог видеть ее и слышать ее слова. Имя Хедрука не упоминалось, и он не появился рядом с ней. Его представили просто как «выдающегося офицера, заслужившего признание Ее Величества». Он стал только супругом — консортом и, как таковой, должен был оставаться в тени.
Только Ишеры имели значение — мужчины и женщины, с которыми они связывали судьбу, оставались частными персонами. Это был закон, и она никогда не считала его в чем — нибудь неправильным. Уже почти десять часов она была женой. Мысли, которые возникали у нее, никогда раньше не появлялись. Удивительные мысли о том, что она должна теперь выносить ребенка избранного мужчины, воспитать его, и как должен быть перестроен дворец, чтобы ребенок смог здесь жить. Сегодня вечером она рассказала мужу о назначенной встрече с Эдвардом Генишем и ушла, запомнив странное выражение, появившееся в его глазах И теперь эти разрушения усиливали чувство, что Хедрука нет, что он вырван из самого сердца Империи старыми врагами. Она слышала, как придворный канцлер перечислял список предосторожностей, которые были приняты, чтобы предотвратить утечку информации о нападении на дворец.
Запрещено было публиковать любую информацию, с каждого свидетеля было взята клятва молчания под страхом строгого наказания. На рассвете ремонтные работы закончатся, не оставив малейшего следа. Любая история будет казаться голословным слухом и будет осмеяна.
Все правильно, подумала она. Иначе престижу Дома Ишеров может быть нанесен сокрушительный удар. Заслуги цензуры она вознаградит потом, но сейчас главным для нее было вернуть Хедрука назад.
Она медленно очнулась от своих мрачных мыслей и стала более внимательной к окружающему. Она подумала: самое важное — установить, что именно случилось, а потом — действовать. Нахмурившись, осмотрела изуродованные стены коридора. Ее зеленые глаза вспыхнули, когда она сказала с оттенком привычной иронии:
— Судя по наклонам лучевых ударов, все эти повреждения сделаны нашей стороной, за исключением первоначального пролома в стене.
Один из офицеров мрачно кивнул.
— Они пришли только за капитаном Хедруком и использовали особые парализующие лучи, которые опрокинули наших солдат, как кегли. Люди затем очнулись без всяких вредных последствий, как и генерал Гролл после того, как капитан Хедрук заставил его, казалось, умереть от сердечного приступа на ленче два месяца назад.
— Но что произошло? — потребовала она резко. — Приведите мне кого — нибудь, кто хоть что — нибудь видел. Капитан Хедрук спал, когда началась атака?