ЧАСТЬ 1
Глава 1
Керл медленно шел вперед, все дальше и дальше. Темень безлунной, беззвездной ночи неохотно уступала место сумрачному красноватому свету зари, заполняющему небо слева от керла. Свет был скучным, тусклым и не нес в себе тепла. Мало — помалу обнажался ландшафт, нереальный, будто из ночного сновидения: безлесная черная равнина, черные зубчатые скалы вдали. Над причудливой линией горизонта поднималось розовое солнце, щупальца света неуверенно прокладывали себе дорогу средь утренних теней.
Вот уже почти сто дней он занимается поисками идов — и нигде ничего. Его силы и терпение были уже на исходе.
Внезапно он остановился, насторожившись. По его огромным передним лапам пробежала дрожь, острые когти изогнулись дугой. Растущие из плеч толстые щупальца волнообразно заколыхались. Он повел туда — сюда головой, очень похожей на кошачью, в то время, как состоящие из маленьких тоненьких волосков усики, образовывавшие по бокам его огромной головы нечто вроде ушей, отчаянно завибрировали, изучая каждый звук и шорох в эфире. Ответа не было. Его сложная нервная система не приняла ничего, что напоминало бы ответный сигнал. Никакого намека на присутствие ид — существ, его единственного источника питания на этой пустынной равнине. Керл безнадежно припал к земле. Его огромный силуэт вырисовывался на пурпурном фоне неба как выгравированная на камне фигура тигра или гигантской кошки. Керла беспокоила потеря контакта. Его органы чувств, когда все было в порядке, обнаруживали ид — существа на расстоянии нескольких миль в окружности. Теперь же порядок был, по — видимому, нарушен. Его неудавшаяся попытка установить контакт указывала на физическое расстройство, на смертельную болезнь, о которой ему приходилось слышать. Семь раз за последние сто лет он натыкался на керлов, таких слабых, что они уже не могли передвигаться. Он без труда убивал их и забирал то малое количество идов, что еще поддерживало их жизнь.
При воспоминании об этом керл вздрогнул. Потом он громко зарычал, звуки его голоса завибрировали в воздухе, отдаваясь эхом в горах — инстинктивное выражение его воли к жизни. И вдруг высоко над линией горизонта он заметил крошечную светящуюся точку. Она быстро приближалась и так же быстро вырастала во все увеличивающийся металлический шар. Потом шар превратился в круглый корабль. Огромный, сверкающий, как отполированное серебро, он явно замедлял свой ход, просвистев над самой головой керла. Затем корабль отклонился вправо за черную линию холмов, секунду повисел неподвижно и скрылся из виду.
Керл вышел из оцепенения и с быстротой тигра понесся вниз по склону. Его круглые черные глаза горели алчным огнем. Усики — антенны, будто забыв о своей уменьшающейся активности, так сильно вибрировали, посылая сигналы об идах, что тело ответило им острым приступом головной боли.
Далекое солнце, теперь розоватое, висело высоко в пурпурно — черном небе, когда он припал к скале и уставился из — за нее на простиравшиеся внизу перед ним развалины. Серебряный корабль показался ему совсем маленьким посреди пустынного, лежащего в руинах города. И все же в нем, в корабле, было столько живого, угадывалась такая сила затаившегося движения, что он казался властелином этой пустыни. Словно в колыбели, он покоился во впадине, возникшей под действием его веса при посадке, являя разительный контраст с мертвыми линиями города.
Керл, не мигая, смотрел на двуногие существа, появившиеся изнутри корабля. Небольшими группками они стояли у подножия лестницы, тянувшейся из ослепительно — яркого отверстия, находящегося в сотне футов над землей. Его глотка сжалась. Его сознание помутилось от дикого желания броситься и смять эти, казавшиеся игрушечными, существа. Их тела испускали свойственную для идов вибрацию. Клетки памяти затормозили этот импульс, пока он не успел подобраться к мускулам. Это было давнее воспоминание о прошлом его расы, о машинах, умеющих уничтожать, об энергии, превосходящей мощь его собственного тела. Он успел заметить, что тела этих существ окутаны прозрачным блестящим материалом, сверкающим под лучами солнца.
Память перегрела каналы его схем. Только теперь керл подумал о том, что это, должно быть, экспедиция с другой звезды. Ученые будут исследовать, а не разрушать. Если он не нападет, ученые не станут его убивать. Ученые тоже глупы на свой лад!
Осмелев от голода, он вышел на свободное пространство. Он увидел, что существа сразу его заметили и стали смотреть в его сторону. Трое, находившихся к нему ближе, медленно повернули к более удаленным группам. Самый маленький из них вытащил из футляра на боку металлический прут и держал его в руке.
Все это насторожило керла, но он продолжал продвигаться вперед. Поворачивать назад было слишком поздно.
Эллиот Гросвенф остался там, где стоял, возле трапа. Он уже привык держаться на заднем плане. Единственный некзиалист на борту «Космической гончей», он месяцами игнорировался специалистами, которые не слишком понимали, что такое некзиалист, и вообще очень мало об этом беспокоились. Гросвенф планировал исправить такое положение дел, но пока подобной возможности не представлялось.
Передатчик, вмонтированный в шлем его скафандра, ожил. Кто — то негромко рассмеялся и произнес:
— Что касается меня, то я не пойду на риск близкой встречи с таким великаном.
Гросвенф узнал голос Грегори Кента, главы химического отдела. Слабый физически, Кент был, однако, сильной личностью. На борту корабля у него имелось много друзей и сторонников, и он уже выставил свою кандидатуру на пост директора экспедиции на предстоящих выборах. Их ожидали с нетерпением, они вносили определенное оживление в монотонную жизнь корабля. Из всех, кто следил за приближающимся чудовищем, лишь Кент вытащил оружие и теперь держал его в руке.
Ему ответил другой голос, более низкий и спокойный, принадлежавший, как распознал Гросвенф, Хэлу Мортону, директору экспедиции.
— Вы слишком мало оставляете места случайностям, Кент; по всей вероятности, это и привело вас в экспедицию.
Замечание было дружеским. Оно оставляло без внимания тот факт, что Кент уже реально претендовал на пост директора, который занимал сейчас Мортон. Конечно, его можно было рассматривать и как некую дипломатическую уловку, если принять во внимание, что таким образом наивные слушатели оповещались о том, что Мортон не питал злых чувств к сопернику. Гросвенф не сомневался в том, что директор способен на подобный ход. Он считал Мортона умным, честным и весьма проницательным человеком, который мог без труда управлять любой ситуацией.
Гросвенф заметил, что Мортон продвигается вперед, стараясь держаться чуть впереди остальных. Его крупное тело сквозь прозрачный металлический костюм казалось еще крупнее.
Ушей Эллиота Гросвенфа достигли комментарии остальных:
— Не хотелось бы мне повстречаться с этой малышкой в темноте один на один.
— Не будь дураком! Это явно высокоразвитое существо, возможно, из господствующей расы.
— Его физическое развитие, — произнес голос, принадлежавший психологу Сидду, — указывает на свойственную животным адаптацию к окружающей среде. С другой стороны, направляясь к нам, зверь действует не как животное, а как умное существо, знающее о нашем умственном развитии. Вы заметили, что оно сковано в движениях? Это указывает на то, что оно понимает, что мы вооружены, и поэтому осторожничает. Я бы хотел как следует разглядеть концы щупалец, расположенных на его плечах. Если они суживаются в рукоподобные отростки или чашечки, то я, пожалуй, рискну утверждать, что мы имеем дело с потомком жителей этого города. — Он смолк на минуту, после чего заключил: — Было бы очень полезно установить с ним связь, пока же я склонен к предположению, что оно выродилось в первобытное состояние.
Керл остановился в десяти футах от ближайшего к нему существа. Потребность в идах угрожала завладеть им целиком. Его сознание готово было ввергнуться в хаос, и ему стоило огромных усилий удержать себя от этого. Он чувствовал себя так, как будто его тело погружено в раскаленную жидкость. Перед глазами возникла пелена.