– Ну, и дальше что? Может, у пацана на пушку денег не хватало, так хоть испаритель – на каминную полку положить…
– Да понимаете, тот испаритель был с таким прогаром, что я пацану честно сказал – выстрелов сто, не больше. А он мне в рожу усмехнулся и говорит, что мне, понимаешь, и того хватит. И ушел…
– Да-а, – вздохнул Этерлен, – дерьмо это все, полное дерьмо…
Излучатель в его руке дернулся – дважды.
– Пошли, – поморщился Хикки. – Шумно, ой как шумно. Шума много, толку мало. Что, поедем к Липе?
– А ты знаешь, где это? – Этерлен погасил свет, вышел в подъезд и аккуратно прикрыл за собой дверь.
– Да все я тут знаю, Пол. Я этот район терпеть не могу, но знать я его знаю: больше, конечно, теоретически.
Про себя Хикки выругался. Клуб некоей Липы он знал не только теоретически. Два года назад он ввязался в жуткую драку с поножовщиной, пытаясь вытащить оттуда сына одного своего друга: парень сильно сел на плесень и каждый вечер ездил к Липе посмотреть на детский стриптиз и «всосать» порцию. Его дружки пытались испортить Хикки «и фас, и профиль», но закончилось это тем, что он сломал кому-то позвоночник и изрядно порезал нескольких самых ретивых «трофейным» ножиком. Если Ник Батозов стал увлекаться наркотиками – а у Липы без этого трудно, – значит, мозги у него съехали окончательно. Это Хикки совсем не радовало. На здоровье почтенного мерзавца ему было, разумеется, глубоко плевать, тем более что Жирного можно было уже считать покойником, но Хикки беспокоился насчет того, что Батозов мог надавать своим присным таких указаний… указаний, о которых они с Этерленом пока еще не знали.
Пока.
– Лосси, давай за нами, – сказал Этерлен, усевшись в автомобиль.
Теперь, после того, как они едва не лишились своих черепов, Лоссберг прикрывал их действия. «Езда» на боевом катере по улицам ночного города ему понравилась, он даже нашел в ней нечто романтическое. Разумеется, между ними и астронавтом поддерживалась постоянная связь. Хикки глянул в зеркало, увидел, как из темной подворотни медленно выползает узкий черный нос «сто сорок пятого», и тронул машину с места.
Этерлен включил приемник, и из передней панели неожиданно ударил тягучий, густой, как патока, древний блюз.
– Пол, тебе надо увольняться, – произнес Хикки, удивляясь тому, что он говорит. – Ты стал настоящим психом, ничуть не хуже Жирного.
Этерлен шмыргнул носом и отвернулся к окну. Хикки посмотрел, как просачивающийся через чуть приоткрытое окно ветер треплет его светлые волосы, собранные на макушке черным кожаным бантом, и подумал, что сейчас Этерлен взорвется по-настоящему. Он был к этому готов. Наверное, готов с того момента, когда понял, что испытанный боевой офицер, каким он привык воспринимать своего старшего товарища, вдруг превратился в человека, уставшего бороться с накопившимися в нем страстями. Горечь, которую Этерлен долго хранил в себе, перегорела в ярость. Контролировать ее он уже не мог…
– Я знаю, – неожиданно тихо ответил Этерлен – он все так же продолжал смотреть, как улица несет мимо него желтые шары фонарей. – А дальше?..
– Я уйду от тебя, но куда, но куда? – хрипловато, страдая, пела женщина, и ее глубокий прокуренный голос заполнял собой салон автомобиля.
Хикки стиснул руками рулевое колесо.
Впереди не было ничего, кроме смерти. Еще никогда он не осознавал это с такой четкостью, как сейчас, двигаясь по залитым водой улицам Эболо. Только смерть, и слабая, очень слабая надежда, что они хоть что-нибудь успеют, а потом, – потом его смерть не будет такой уж бессмысленной.
– Лосси, – позвал Махтхольф, поднося к лицу рацию, – я тебя не вижу.
– А как же ты меня увидишь? – фыркнул в ответ Лоссберг, – Вода с неба так и валит… я метрах в ста позади вас. Меня вообще не видно.
– А, понял. Слушай меня внимательно: сейчас справа откроется трехэтажный особняк в колониальном стиле. Перед ним, как бы в глубине, заброшенный двор, частично обнесенный кирпичным забором. Заползи туда, места тебе хватит.
– Понял.
– Черт, – Этерлен повернулся к Хикки и раздраженно пристукнул ладонью по панели перед собой. – Тачку ведь придется бросить.
– Не принципиально. Для меня это не ценность.
– Да плевать я хотел на тачку. Куда я дену терминал? Служебный терминал? Ч-черт, я точно превращаюсь в идиота.