Притупил реакции исполнительных систем, чуть склонил штурвал. Нормально. Осторожно перевел корабль в горизонтальный полет. Включил блок опознания. Сигнал маяка «прошел» сразу.
Разворот. Скорость, скорость, проклятие! Если убрать обороты в нагнетателях, то рухнем…
Пальцы забегали по сенсорам выдвижной панели навигационного мозга. Целеуказание… захват… отлично! Курсовая ось… поехали.
– Лег на курс, командир, – сипло сообщил я.
– Хорошо. Будь осторожен при посадке, – отозвался Детеринг. – Когда сядем, рубку не покидай. Двое от меня удрали, они где-то в генераторных ямах. Сразу после посадки открой левый носовой шлюз.
– Понял… начинаю снижение.
Главное – не промахнуться, – сказал я себе. В пятистах километрах от финиша я начал гасить скорость. Тормозная система заставила меня понервничать, но вот наконец в днище раскрылись клюзы посадочных моторов… с гулким «ух-х» отстрелились огромные опоры шасси. Слева мелькнули очертания «Тандерберда», самостоятельно добравшегося до маяка. Тормозные двигатели взревели в последний раз, я сосредоточился на штурвале… Все!
Я содрал с головы шлем и откинулся на высокую спинку. Доставая правой сигареты, левой рукой нащупал сенсор левого носового шлюза. Закурил.
В коридоре раздались негромкие шаги. Я моментально выдернул из петель на бедре «эйхлер» и развернулся вместе с креслом. В рубку вошел Детеринг.
– На колени! – рявкнул он, снимая с себя шлем.
Я недоуменно сполз с кресла и опустился на колени.
– Не так! На одно!
Все еще ничего не понимая, я выполнил его распоряжение и принял позу древнего рыцаря. Детеринг вынул меч и плашмя ударил меня по правому плечу.
– Капитан! – провозгласил он.
Я поднял голову и заплетающимся от изумления языком произнес уставную фразу:
– Верность и честь!
Детеринг вернул клинок в ножны и потрепал меня по голове.
– Я там немного завозился… хотел взять «языка», но не удалось. А вот и наши.
В рубку вошли Доридоттир и Рокар. Россианин снял с головы рогатый шлем и проскрипел:
– Там жуткий холод, джентльмены. И метель.
Рокар, облаченный в легкий скафандр, молча хлопнул Детеринга по плечу, пожал мне руку и только после этого раскрыл рот:
– Имперский патруль будет через восемнадцать часов. Росский – через двадцать.
– Отлично, – Детеринг ухмыльнулся и ткнул Рокара кулаком в грудь, – в метрополии знают?
– Теперь да. Мы вышли через Килборн-7, – ответил Рокар, – я говорил лично с Нетвицким.
Доридоттир согласно кивнул и повернулся ко мне.
– Твоя девчонка у меня в катере, мы сели в километре от «TR-160». Смотри не заморозь ее. Она у тебя молодец. Ну что ж, я пошел в штурманскую. К бою, джентльмены.
Мы покинули корабль через левый шлюз. Едва я ступил на трап, в лицо ударил ветер пополам со снегом, до того колючий и ледяной, что я едва не ослеп. Я захлопнул забрало и огляделся. До нашего катера было километра два. Что ж, неплохо я сел.
Увязая по колено в снегу, мы пошли (точнее, побрели) вдоль нависающей над нами колоссальной стены корабельного борта. Термосистема моего бронекостюма заработала на полную мощность. Снежные заряды лупили прямо в лицо, но благодаря сублазерной технике я отчетливо разглядел силуэт росской машины в стороне от «Тандерберда».
Мы плелись ужасающе долго. Или, по крайней мере, мне так показалось. Когда наконец я очутился в уютном нутре катера, ноги мои уже почти подгибались. Полуторачасовой подъем на скальную гряду, эти полные адского напряжения минуты пилотирования гигантского корабля да плюс прочие кошмары последних двадцати четырех часов разом навалились на меня, и я, едва оказавшись в просторной, отделанной коврами рубке, почти без сил рухнул в кресло.
Детеринг, однако, спешил. По-моему, он вообще не знал, что такое усталость. Несколькими снайперски точными рывками штурвала он перебросил «Тандерберд» вплотную к росскому катеру и буркнул, полуобернувшись ко мне:
– Живее, капитан.
Надо сказать, в ту минуту мне было глубоко плевать на то, что я (не прошло и семи лет!) произведен в очередной офицерский чин. Мысль была одна: там Тин. И все. Больше я ни о чем не думал.
Я распахнул створ атмосферного люка, и в уши мне ударил гулкий рев – то стонали на предстартовой нагнетатели планетарных моторов линкора. Титанический бронированный дракон представлял собой величественное зрелище. Небольшое расстояние от левого борта не позволяло, конечно, видеть его целиком – лишь спирально змеящиеся потоки пока еще сонного зеленого пламени, изрыгаемые огромными дюзами на брюхе «Индепендента», призрачной рекой уходили вдаль, обозначая его горизонтальный габарит. Готовый к прыжку гигант стоял без единого огня, словно внюхиваясь в темное небо – там, за низкой пеленой облаков, за белесой дымкой атмосферы, раскинулась необъятными звездными узорами его родная стихия.