— Ах, вот как, значится, — парировал Кароль. — И это мне говорит молодчик, который и в носу-то поковырять не может, не рискуя сделать себе лоботомию.
— Хорошо, буду с тобой откровенен, — продолжал медведь с улыбкой. — На самом деле ты не формы вытачиваешь — это делаю я. А у тебя выходит набор резных держателей для туалетной бумаги.
Кароль от души расхохотался.
— Ну-ка, вот, — окликнул он, — лови, — старик бросил готовую деревяшку в сторону Эсбена и усмехнулся, слыша, как громко звякнули друг об друга крюки, когда тот попытался ее поймать.
— Полегче, — заметил медведь, который, немного повозившись, сумел-таки ухватить формочку и теперь вертел ее на крюке. — Если хочешь знать, ты имеешь дело с опытным работником цирка.
— Самое то, что нам надо, — усмехнулся старик.
Кароль и Марта под руководством Эсбена вместе подняли тигель из огня. Их руки защищали толстые перчатки (а глаза Марты — еще и ее неизменные пластиковые очки). Они вылили расплавленную медь в форму; потом, остудив в ведре с водой, Эсбен сунул ее в пламя и дождался, когда формочка сгорит и обнажит зубчатое колесо. Медведь подцепил его крюком и рассмотрел в свете огня.
— Сгодится, — сказал он.
— Еще как сгодится, черт его дери, — проворчал Кароль. — А теперь можно либо сидеть тут да любоваться своими подмышками, либо вернуться к работе. Коли память мне не изменяет, нам нужны еще две штуки.
Шеймас, скинув очередную порцию дров в постоянно растущую поленницу у костра, перебил их:
— Не хочется прерывать ваш обмен остротами, джентльмены, но, я так понимаю, нам же ж потом эту штуку куда-то вставлять надо?
Кароль посмотрел в его сторону, изображая шок. Было видно, что старик потешается вовсю.
— Вы еще не раздобыли тело? — он повернулся к Эсбену и спросил: — Это что, кто-то из твоих приятелей из цирка?
— Вообще-то, из парка развлечений, — поправил Эсбен. — Хозяин аттракциона с кольцами.
— Ха-ха, — сказал Шеймас. — Я серьезно.
— Да! — воскликнул Кароль. — Несите механизм!
Разбойник коротко поклонился и дал Марте знак следовать за ним. Они двинулись было прочь из круга света, но вдруг Шеймас замер.
— Один момент, — сказал он, оборачиваясь. — Где его искать?
Эсбен, опередив старика, чтобы тот не успел отпустить новый язвительный комментарий, ответил:
— На кладбище. Там стоит мавзолей.
— Точно, — припомнил Шеймас.
— И не забудьте зубы, — добавил Эсбен.
— Зубы? — Шеймас и Марта обменялись озадаченными взглядами.
— Без зубов все впустую, — объяснил Кароль. — В теле должны быть зубы.
— Понято, — сказал Шеймас.
— Вы знаете, куда идти? — спросила Марта, когда они начали пробираться сквозь плющ, доходящий почти до колен. Тепло и свет горнила постепенно оставались позади.
— Вроде да, — ответил разбойник. — В конце концов, я был тут послом. Пару раз точно мимо проходил. Хотя нынче все выглядит не совсем так, как раньше, — разбойник хотел еще что-то добавить, но вдруг крикнул: — Осторожно!
Марта попыталась отскочить назад, но оказалось, что она застряла; особенно глубокая куча плюща зацепила ее и уже начала побегами взбираться по ноге. Разбойник одним ловким движением выхватил саблю и, стремительно взмахнув ею, отсек наглые ростки.
— Спасибо, — освобожденная Марта тут же отпрыгнула в сторону от места, где попалась.
— Возьми-ка вот, — Шеймас снял с пояса длинный кинжал и подал ей рукоятью вперед.
Проложив себе путь через лес, они наконец добрались до места, в котором угадывалась тропа: даже сквозь покров плюща можно было разглядеть очертания широкого пути, как на горной дороге после сильного снегопада. Миновав несколько поворотов и перекрестков, которые смутно помнил разбойник, они оказались у металлической ограды, окутанной покровом зелени. На воротах, когда их очистили от плюща, стала видна надпись «Южнолесское кладбище», сделанная крупными готическими буквами. Найти мавзолей умершего механического принца тоже оказалось нетрудно; в центре кладбища, возвышаясь над всеми другими застланными плющом надгробиями и памятниками, стоял стог извивающихся побегов размером с дом. В отличие от остальных разваливающихся зданий, это строение, сложенное из непоколебимого гранита, оказалось растению не по силам. Вскоре Шеймас расчистил завесу плюща, обнажив богато украшенную железную дверь, которая охраняла вход в гробницу Алексея.