— Я разберусь, — уверила она его. — Но мне надо кое-что знать.
— Что? — спросил Алексей.
— Вы останетесь? Им нужен кто-нибудь. Лесному народу. Все надо будет восстанавливать.
Механический мальчик уставился вдаль и задумался, сжимая и разжимая пальцы опущенных рук. Зита поднялась на дерево, чтобы быть рядом с ними, и теперь тоже ждала его ответа.
— Я не знаю, — сказал Алексей. — Я не просил этой участи. Я уже попрощался с этим миром. А теперь я снова здесь, — тут он посмотрел на Зиту и продолжил: — Я попросил ее вынуть из меня колесо, как только сделаю то, чего от меня хотели. Но теперь я не уверен. Я не знаю.
— Не торопись, — предложила Зита, схватив мальчика за руку и держа ее так, словно они были давними приятелями. — Обдумай все. Подыши воздухом. И тогда решай. Я могу сделать, что ты просил, но Прю права. Ты здесь нужен.
Прю низко поклонилась принцу Алексею и отошла, оставив его и Зиту одних на вершине кургана. У подножия ждал Кертис. Септимус, выбравшись из плюща, занял свое постоянное место на плече мальчика.
— Что теперь? — спросил Кертис.
— У меня есть одно дело, — ответила Прю. Тепло улыбнувшись старому другу, она добавила: — А потом…
— А потом что? — Кертис посмотрел на нее с глубоко озадаченным видом.
— Не знаю. Древо хотело, чтобы я кое-что сделала. Похоже, это связано со всем, что случилось.
— В каком смысле?
— Увидишь, Кертис, — сказала Прю. — Увидишь.
Она положила руку мальчику на плечо, а потом быстро отвернулась и принялась карабкаться на вершину укутанного стеблями ствола Древа Совета.
Она поднялась на рухнувший остов Древа и вскинула руки к плющу, приняв позу матерого рыбака, который во многих милях от берега затягивает в лодку сеть под каскадом соленых брызг. Зажав в кулаках пригоршни плюща, она начала руками и разумом стягивать его обратно, словно одеяло с кровати, как фокусник, срывающий покров со стеклянного ящика, чтобы продемонстрировать публике исчезнувшую женщину.
Сначала волна откатилась с самых дальних границ, где только успела коснуться деревьев и травы на отдаленных полях портлендских окраин. Плющ двигался быстро, освобождая все территории, которые поглотил разорительным набегом. Он уполз с улиц и переулков, выпустил из хватки автомобили на федеральной автостраде, спустился с самых высоких небоскребов и выполз из самых глубоких подземных гаражей. Он явил взорам фигуры коммерсантов, обедавших на скамейках в парке. Снял зеленый покров с влюбленных, идущих рука об руку по оживленным тротуарам. Освободил тех, кто пил кофе и разглядывал книги в витринах, освободил поваров и велосипедистов, продавцов и кассиров — отпустил их всех из тисков сна, а они проснулись, вздрогнув, и лишь изумились тому, какая странная и глубокая задумчивость вдруг ими овладела.
Все это время, стоя на вершине ствола исполинского мертвого дерева, Прю тянула.
Побеги и стебли уползли со шлюзов и причалов Уилламетт, переправились через реку и быстро отступили теми же путями, какими начали свое неистовое вторжение на Промышленный пустырь. Они собрались у кромки буйной зелени Непроходимой чащи и скрылись в лесном мраке. Плющ сбежал с высоких деревьев, хотя для многих было уже поздно — они покорились сокрушительной силе. Будто отступающий прибой, он прокатился по роскошным зеленым долинам, которые окутывал, обнажив цветущий мир юных деревьев и зеленых побегов новорожденных трав. Он сполз с ничего не подозревающих южнолесских жителей, и они, встряхнувшись, вырвались из объятий дремоты. Плющ освободил птичьи гнезда в Авианском княжестве, прокатился по чаще, расположенной в самом сердце лесных земель, и перебрался через высокие пики Кафедральных гор. Наконец отступающая волна прошла по участкам северолесских земледельцев и деревенским площадям, добравшись до самой Великой поляны.
Прю, стоя посреди нее, продолжала тянуть плющ. Стеблям, которые скапливались у ее ног, она приказывала уйти в землю.
Плющ схлынул с травы и со спящих тел диколесских воинов. Фермеры, разбойники и птицы проснулись, заморгали и уставились на ослепительный солнечный свет. Элси, лежа на спине, наслаждалась приятным сном, в котором пила чай с настоящей Тиной Отважной. Они едва успели присесть, и женщина в пробковом шлеме принялась рассказывать, какая Элси молодец, как замечательно все сделала, показала блестящий пример другим «Отважным девчонкам», стала идеалом всех тех качеств, перед которыми они преклоняются — храбрости, доброты и силы духа.