В ушах гудело. Лихорадочные видения прошли.
Я стоял в камере Хармена, и вой устройства стихал. Тяжело переводя дыхание, я стер с лица пленку пота.
- Это правда? - проговорил я.- Или галлюцинация?
Хармен пожал плечами.
- То и другое может не так сильно отличаться.
Я предпочитаю говорить, что это правда.
Хармен открыл большие деревянные двери. Я, покачиваясь, но с облегчением вышел из камеры.
Не могу сказать, чтобы мне понравилось то, что он мне показал.
- Это и есть Тинктура, о которой ты говоришь?
- Нет,- ответил он, нахмурясь,- то, что ты видел, близко к Тинктуре, но только форма его очень тонка и нестойка. Это эфемерное, частичное проявление Тинктуры, вызванное сильным стрессом. Как и загрязненная Тинктура ворот, оно обладает некоторыми ее свойствами, вроде картины отдаленных событий или взгляд на действие материи во всех ее формах. Пытаться ухватить это проявление - то же самое, что хватать руками воздух. Полностью же проявленная Тинктура - твердая на ощупь, она поддается обработке, из нее можно изготовлять предметы.
Все еще тяжело дыша, я внимательно оглядывал лабораторию, в которой все булькало.
- Да, это наверняка будет что-то,- сказал я.- Рассчитываешь получить такое вещество?
- Думаю, что я близок к тому. Элекроразрядный метод, который я только что применил, не способен пересечь последний порог, но мы проводим и другие, более традиционные процедуры.- Хармен с усталым видом провел пятерней по нечесаным волосам.- Честно говоря, нет надежных сведений о том, что кто-либо из людей когда-то достигал конечной цели, разве что знаменитый Гермес Трисмегист, ставший подобным богу. Но никто не сомневается в том, что цель достижима. И я ближе к результату, чем жившие в течение многих столетий до меня.
Мы прошли мимо его учеников, и он отвел меня назад в свой кабинет.
- По совести говоря, я должен еще кое о чем тебя предупредить. У тебя теперь есть призрак.
- Кто? - - Помнишь то существо, которое промелькнуло, когда поле нарастало? Ты находился в контакте, пусть не тесном, со слабым полем Тинктуры. Я из опыта узнал, что неустойчивые существа очень легко отпадают от такого поля. Теперь существует твой призрачный двойник, который будет показываться в моменты сильного стресса, а также некоторое время после твоей смерти.
- Я, кажется, тебя об этом не просил! - в гневе воскликнул я. Мне припомнились сразу все страшные истории про алхимиков, какие я только слышал. Теперь я был готов в них поверить.
Но Хармен оставался невозмутим.
- Он никак тебе не повредит. Скорее всего, ты даже никогда не почувствуешь, что он у тебя есть.
Я заговорил об этом только затем, чтобы предупредить, что у Бекмата тоже есть призрак.
- У Бека?
- Ну да. Он ведь все время очень интересуется моей работой. Он тоже принял участие в том же опыте, что и ты сейчас. Опыт очень сильно обнадежил Бека.
Покажется странным, но эти видения, неважно, галлюцинация это или нет, тоже меня обнадежили.
Кое-какие идеи оформились более четко. Я яснее увидел, что стоило делать, а что - нет.
Я полетел назад в Парк и решил сразу же вернуться к Беку. Отдав приказ подготовить самолет, чтобы он доставил меня к воротам, я пошел в свою башню, чтобы привести себя в порядок и переодеться.
Я вышел из лифта и замер. Предо мной стоял Грейл. В руках он держал пистолет. С ним вместе были два реаттца из Реаттской лиги.
Грейл улыбнулся своей противной улыбкой.
- Привет, Клейн. А я тебя жду.
- Какого черта ты тут делаешь? - спросил я, похолодев.- Ты же должен быть на Каллиболе.
- Это меня тоже расстраивает,- признал он, подняв брови.- Я хотел быть там, когда начнется веселье. Но не волнуйся. Еще будет много радости, когда я наконец доберусь до старого дорогого Клиттманна.
- Бек знает, что ты здесь? - спросил я, прикидывая расстояние между нами.
Грейл хихикнул. Выражение лица сделалось слащавым.