Часы ударили один раз. Их стрелка перевалила за пол седьмого и медленно поползла дальше. Андрея до сих пор не было. «Может догадался, может передумал?!» – мелькнули мысли в голове. «Хотя нет, наверняка просто забыл или потерялся по пути или может… забухал? От такого народца можно было ждать всё, что угодно». Он нервно поднялся с кресла и снова подошел к окну. Его лицо, бледное от нервного истощения последних дней, рассматривало стоявшую внизу машину Рафы, его лицо в отражении собственного окна выглядело, наверняка, так же, как то бледное видение, которое привиделось ему из окна удалявшейся машины двадцать с лишним лет назад. Но вдруг ему послышалась какая-то возня внизу, у крыльца, еще несколько секунд и вдруг… удар, сильный и решительный, будто кто-то влепил ботинком в дверь.
– Эй! Есть кто?! – крикнул он, крикнул громко и голос его разлетелся по комнатам большого дома. Несколько секунд он молчал и слушал тишину. Никто не ответил. Лишь ветер бил веткой яблони в окно, да старые часы продолжали медленно отбивать маятником летевшее безвозвратно вперед время. Он снова подошел к столу и хотел опуститься в кресло, но тут он услышал отчетливый стук. Раз… два… три… Чьи-то сильные удары кулаком по металлической двери. Он вздрагивал от каждого из них, будто били не в дверь, а ему прямо в грудь. Он подбежал к окну, к тому, которое выходило на крыльцо, и увидел фигуру человека в красной клетчатой ветровке, который стоял перед дверью, переминаясь с ноги на ногу, будто хотел в туалет, и как-то сильно вертел головой, будто изо всех сил преодолевая в себе эти дикие позывы. У ног его валялась большая черная сумка. Вот он снова поднял кулак и сильно, казалось уже со всей силы, три раза влепил им по тяжелой металлической двери.
Петро спустился вниз и на цыпочках подошел к двери. По ту ее сторону слышалось какое-то ворчание и ему даже послышалось, что кто-то произнес отчетливо «старый мудак».
– Кто там? – спросил он как можно спокойнее и тут же услышал целую тираду в свой адрес.
– Да я это! Андрюха! Командир, ей богу, оглох ты там что ли или спал?! Открой дверь уже, стою тут пять минут, блин, как последний придурок. Комары тут у тебя, да и, ссать, блин, охота!
Петро протянул руку и замок щелкнул. Он предусмотрительно отшагнул назад, будто готовясь к тому, что этот тип может наброситься на него в любой момент и он угадал, по крайней мере частично. Дверь мгновенно распахнулась от резкого толчка снаружи и Андрей, как какой-то помешанный, влетел внутрь. Петро предусмотрел многое, но никак не это. Гость бросил свою сумку тут же у порога и, не разуваясь побежал куда-то в сторону кухни, но в дверях на кухню остановился, громко выматерился и бросился обратно. Первую секунду Петро не понимал ничего. Первую секунду у него было желание прямо в носках броситься на улицу, к машине Рафы, ударить его по стеклу, по капоту, заставить вылезти и расстрелять из пистолета или что у него там было эту ворвавшуюся к нему в дом тварь. Вторая мысль, куда более спокойная, была броситься наверх, к столу, к лежавшему в верхнем ящике пистолету и решить этот вопрос быстро и самому.
– Сортир! Где сортир?! – заорал вдруг Андрей так громко, что Петро чуть действительно не бросился прочь, он даже сделал несколько шагов в сторону лестницы, но поняв, что хотел от него Андрей, вдруг остановился.
– Там, прямо по коридору и направо, – проговорил он как-то испуганно и неуверенно. Голос его прозвучал так, как будто он начал извиняться перед этим придурком за то, что он не додумался поставить унитаз прямо на входе, ибо его гость, видите ли, был вынужден терпеть из-за этого определенные неудобства.
– А-а-а, тва-а-аюж мать! – крикнул Андрей и бросился уже туда, куда указал ему Петро. Щелкнула дверь и почти в то же самое время, будто он еще на ходу сумел достать из штанов всё, что ему надо было для этой процедуры, послышалось журчание сильного потока. – А-а-а-а-а! Твою мать! – снова послышался голос, впрочем, в этот раз голос более удовлетворенный чем напряженный.