Он приподнимает бровь.
— Ты на стороне закона, а не против него.
— Не позволяйте стереотипам обмануть вас. Большинству из нас наплевать на закон. Мы просто используем его.
— Что, если я скажу тебе, что единственный способ быть с ней это полностью стать вне закона.
— Я бы с радостью, но это просто удержит Анастасию в жизни, которую она ненавидит, поэтому я не могу этого сделать.
Он берет паузу, поднимая бровь.
— Ты уверен, что хочешь говорить мне это?
— Да, и вы тоже это чувствуете. В глубине души вы знаете, что она должна покинуть ваш мир, хотя бы частично.
— А если я откажусь?
Я поднимаю плечо.
— Тогда я просто буду продолжать убеждать вас, пока вы либо не дадите согласие, либо... не дадите согласие.
Его губы содрогаются в улыбке. Она маленькая и почти незаметная, но я знаю, что добился с ним чего-то.
И я серьезно.
Либо он позволит мне быть с ней, либо я похищу ее на хрен из этой страны.
Глава 41
Анастасия
Папа не сдвигается с места.
Он по-прежнему держит меня под домашним арестом и отказывается выпускать на улицу, за исключением тех случаев, когда меня окружает тысяча и одна охрана. Влад тоже на его стороне, поэтому он усилил охрану.
Рай пыталась образумить их, но ни один из них не слушал. Она просила меня набраться терпения и говорила двусмысленные слова о том, что все не так, как я думаю.
Но это не давало мне никакой надежды. Единственный, кто дал мне хоть малую толику надежды, был Адриан, когда я услышала, как он сказал Кириллу, что убедит отца принять предложение Нокса ради Братвы и V Corp.
Если и есть кто-то, кого я знаю, кто мог бы переубедить папу, так это он. Однако, похоже, он не торопится с этим, и я не уверена, что смогу выдержать это дальше.
Прошла неделя с тех пор, как Нокс ворвался в наш дом, будто у него было на это полное право, будто ему было наплевать на страшную картину у входа или на еще более страшных людей в стенах этого особняка.
На его месте я бы побежала в другую сторону, как я привыкла. Но Нокс никогда не был из тех, кто убегает. Он мог спрятаться на некоторое время, но не убежать. Не совсем.
На следующий день, когда я не связалась с ним, я ожидала, что он снова ворвется в дверь и потребует от папы все, что ему нужно.
Но он этого не сделал.
Тогда-то и закралось сомнение. Может, он одумался и понял, что не стоит связываться с такой, как я?
Конечно, секс не стоит того, чтобы подвергать свою жизнь опасности от рук Братвы. Конечно, любой, у кого есть логика, убедил бы его, что ему не стоит быть со мной.
И хотя это все, чего я когда-либо хотела с тех пор, как убежала, тяжесть давит мне на грудь при мысли о том, что я могу его потерять. И иногда, как сейчас, я не могу дышать. Неважно, что с тех пор, как папа вернул мне доступ к ноутбуку, я создаю больше систем, чем положено, и шпионила за их с Дэном аккаунтами в социальных сетях.
Я знаю, что самое правильное — это сдаться, позволить ему жить своей жизнью крутого адвоката и не тянуть его вниз с моим сомнительным семейным бизнесом. Я должна наблюдать издалека и выполнять папины пожелания, но от одной мысли о том, что ко мне прикасается еще один мужчина, кроме Нокса, к горлу подкатывает тошнота.
Еще хуже представить его с другой. Это съест меня заживо.
Раздается стук в дверь, и я бормочу «войдите», не отрывая глаз от экрана.
— Ана!
Нехарактерно веселый голос Рай заставляет меня посмотреть на нее.
Она стоит в дверях, держа руку на растущем животике, и улыбается так широко, что при других обстоятельствах это было бы заразно.
— В чем дело, Рай?
— Дедушка зовет тебя в столовую.
— Нет... Рай... пожалуйста, останови его. Он собирается заставить меня выйти замуж за Кирилла, а ты знаешь, какой он манипулятор. Он проглотит меня заживо, и я не могу... не могу просто выйти за него замуж, когда в моем сердце есть кто-то еще...
— Эй. — через секунду она уже рядом со мной. — Не будет никакого брака с этим хитрым лисом Кириллом, не если мне придется раскрыть его секрет, чтобы остановить это.
— Ч-что за секрет?
— Тебе не нужно беспокоиться об этом. Просто знай, что этого не произойдёт. Кроме того, я уверена, что дедушка спрашивает о тебе не по этой причине.
Я нахмурилась.
— Тогда в чем дело?
— Узнаешь, когда спустишься.
Она мягко, но твердо поднимает меня, затем приглаживает мои волосы, собранные в пучок.
Должно быть, я выгляжу как дерьмо в своих пижамах и без макияжа, но мой внешний вид последнее, о чем я думаю в эти дни.