— Ты действительно хочешь завладеть ею в одиночку?
— Да.
— Но я лучший напарник. Ты знаешь это.
— Не в этот раз.
— Почему не в этот раз? Ты где-то ударился головой? Черт. Она заразила тебя венерическим заболеванием? Первое правило интрижки: всегда надевай защиту. Да ладно, приятель, ты же не любитель.
— Дело не в этом.
— Тогда в чем? Мне действительно нужно, чтобы ты обследовался? Может, я мог бы найти священника и провести какую-нибудь хрень с экзорцизмом. Говорю тебе, если в тебе демон, я получу права на продажу твоей истории в Голливуд.
— Заткнись нахуй, жалкая дрянь.
— Что? Ты хоть представляешь, сколько людей поведутся на такое настоящее дерьмо?
— Или помоги мне провести мозговой штурм, или убирайся к чертям, Дэн.
Он бросает свой вес на диван и закидывает руку на спинку. Затем преувеличенно откидывает назад свои каштановые волосы.
— Я за коварные планы. Что ты хочешь?
Я знал, что он не откажется от проблем. С тех пор как мы десять лет назад переехали из Лондона в Штаты, мы замышляли одну катастрофу за другой.
Или он.
Для Дэна это прилив адреналина. Для меня отвлечение от теней, которые часто сидят у меня на плече.
В любом случае, мы никогда не останавливаемся.
Остановиться значит медленно убивать себя, а этого никто из нас не хочет.
Никто из нас не может позволить себе сдаться нашим демонам.
Я поставил локти на стол и сцепил пальцы под подбородком.
— Чего я хочу, так это проверку биографии.
— На кого?
— Техника из отдела информационных технологий.
— Мне нравится, к чему все идет. Но разве два чудаковатых мужика не единственные технари? Подожди, блядь, ты что, сменил предпочтения? Не осуждаю, но мне вроде как нужно знать, не из-за меня ли ты бросил монетку. Я та ещё горячая штучка и все такое, но, дерьмо, ни за что, Нокс.
— Меня может привлечь весь мир, но не ты, ублюдок. И нет, я не менял предпочтений. В отделе информационных технологий новенькая — девушка.
— Ооо. Теперь мы ведём разговор. Но зачем тебе понадобилась проверка? HR, должно быть, сделал свою домашнюю работу.
— Видимо, недостаточно, потому что она их обманула.
— Блядь. — он ухмыляется с озорством. — Она мне уже нравится.
Несмей. Я хочу сказать это, но останавливаю себя в последнюю секунду. Он и так подозрителен, и я не хочу подливать масла в огонь. Учитывая его ублюдочные наклонности, он сделает из этого историю и продаст ее нашим друзьям, как сутенер.
— Она ботаник, — говорю я вместо этого, пытаясь сохранить спокойствие и одновременно разрушая его представление о ней.
— Что плохого в ботаниках? Они могут быть чертовски сексуальными.
— Она натуральная блондинка.
Его игривое выражение изменяется.
— Пас.
Я не могу сдержать довольную улыбку, которая разбивается на моих губах. У него личная неприязнь к ним, которую он вынашивал годами. Тип Дэниела — это все девушки на планете, кроме блондинок, особенно натуральных блондинок.
— Что ты собираешься делать после того, как пройдешь проверку? — спросил он более серьезно.
— Не знаю. Поиграю с ней, накажу ее. Помучаю ее. Небо это предел.
***
В обеденный перерыв я отправляюсь в отдел информационных технологий. То, чего я обычно не делаю. Дэн и Себастьян, еще один из младших партнеров, который также является племянником Натаниэля Уивера, странно посмотрели на меня, когда я проигнорировал наши обычные обеденные посиделки.
Но я проигнорировал их.
Я на задании, которое будет проходить на «этаже ботаников», как все в компании это называют.
Стойка администратора пуста, и я предполагаю, что все ушли на обед. Все, кроме нее, потому что я не заметил ее в кафетерии ни вчера, ни только что. Это значит, что она обедает здесь.
И бинго.
Она сидит за своим столом, плечи и спина прямые, одной рукой она ест сэндвич, а другой что-то набирает на клавиатуре.
Как и вчера, ее черные волосы завязаны в тугой пучок, а толстые очки закрывают половину лица.
Только губы остались прежними, полными, но они без помады, без красного оттенка, который был две недели назад.
Все ее лицо без макияжа, но оно все такое же нежное, как я помню. И бледное. Настолько бледное, что я различаю тонкие вены на ее горле, когда нахожусь на расстоянии прикосновения.
Такая бледная, что я оставил сердитые красные синяки на ее бедрах, когда схватил ее за них, погружаясь в ее жар.
При воспоминании об этом мой член твердеет, упираясь в брюки, и я подавляю стон, поправляя его.
Тише, дружище. Для тебя еще не время... пока.