— Так и есть.
— Я расскажу Нейту об Анастасии, которую я трахал в Джерси, и покажу ему, как она превратилась в Джейн. Потом ты сможешь обсудить с ним свое дело. Любопытно будет посмотреть, поверит ли он, что ты здесь не по скрытым мотивам.
Она сжимает руку в кулак и кладет ее на грудь, прежде чем прошептать:
— Не надо.
— Почему? Потому что это правда?
— Нет... Это... Мне нужна эта работа. Пожалуйста.
— К черту. Попробуй еще раз.
— Правда. Я... я не могу тебе ничего рассказать, но я не хочу проблем и не поставлю фирму под угрозу, обещаю.
— Я в это не верю. На самом деле, я уверен, что неприятности это все, что ты знаешь.
— Пожалуйста.
— Умолять меня не получится. По крайней мере, не при таких обстоятельствах.
Она делает паузу, в ее глазах загорается любопытная искорка, а лицо приобретает глубокий оттенок красного.
Из-за цвета ее кожи каждая ее эмоция проявляется на лице. Но в данный момент я не уверен, что это стыдливость или гнев.
Она снова притворяется невинной? Только вот две недели назад она не притворялась. Это был ее первый раз, в конце концов.
Но сейчас она ощущает себя по-другому, как тихая ярость, которая вот-вот уничтожит все на своем пути.
Мертвая или живая.
Она медленно встает и блядь, я заметил, что она маленькая, когда мы вместе шли в отель, но я вновь поражаюсь тому, какая она на самом деле миниатюрная. Ее макушка едва достает до моего плеча, когда она подходит ко мне ближе, ликвидируя расстояние, между нами.
Ее пальцы впиваются в лацкан моего пиджака, и она говорит низким тоном:
— Если ты замнешь это, я дам тебе то, что ты хочешь.
Мой член становится чертовски твердым, как от ее близости, так и от того, как она смотрит на меня. Даже под очками в ее глазах пылает огонь. Я не заметил его, когда нагнул и взял сзади.
И теперь у меня искушение повторить это. Снять гребаные очки и погрузиться в ее жар, пока она не начнет кричать, задыхаться и не сможет двигаться. С каждой секундой образы становятся все более реальными, пока я не оказываюсь в двух секундах от того, чтобы перегнуть ее через ее собственный стол и взять ее сзади, как чертово животное.
— И чего же я хочу, Анастасия? — спрашиваю я бесстрастно, несмотря на хуевые мысли, бушующие в голове.
Она опускает руку на бок и холодно отвечает:
— Меня.
Глава 7
Анастасия
Я никогда не была уверенной в себе. Неважно, что в детстве я считала себя феей или всю жизнь общалась с пиратами. Единственное, что остается правдой — я не могла даже смотреть людям в глаза.
Но сейчас могу.
Пусть и через очки, но я смотрю на него. На незнакомца, которого на самом деле зовут Нокс Ван Дорен.
На незнакомца, которому я только что бесстыдно сказала, что он может взять меня — сексуально или как-то иначе, он может просто взять меня.
Я звучала уверенно, будто я не таю внутри. Будто моя кожа не горит, и я не собираюсь самовоспламениться. Вот что происходит, когда все идет не по плану. Я теряю самообладание.
Как я потеряла его, когда Бабушку изгнали и, по сути, вынесли ей смертный приговор. Я могу не смотреть в глаза, но я могу быть такой же смертоносной, как люди, которые меня вырастили.
Если не более.
Нокс Ван Дорен.
Это его полное имя. Я нашла его, когда выбежала из лифта, просмотрела высших сотрудников в Уивер & Шоу и погуглила. Конечно, его имя было в списках, среди младших партнеров.
И я, возможно, исследовала его всю ночь напролет. Он происходит из очень богатой семьи Англии. Его отец владеет империей, которая признана на международном уровне и имеет огромный рост.
Мало того, Нокс завоевал репутацию в американской прессе благодаря своим выходкам и обаятельной стороне. В юридической среде он известен как замаскированный хитрый дьявол, который очень разборчив в выборе клиентов.
Те, кому повезло быть представленным Ван Дореном, могут считать, что они получили «карточку освобождения из тюрьмы».
Так написал о нем один из журналов.
Я прочитала бесчисленное количество статей о нем, и каждая рисовала его в более зловещем свете, чем предыдущая.
Что? Девушка должна быть осторожной за себя.
Тот факт, что Нокс знает мое настоящее имя, повторяет его и подозревает меня, опасен. Не только это, но это может разрушить все, над чем я работала. Мое новое начало.
Мою свободу.
Жизнь Бабушки.
А отчаянные времена требуют отчаянных мер. Вот почему я предложила ему завладеть мной.