Дэниел: Дело не в этом, ублюдок. Дело в том, что. Он. Не. Трахался.
Коул: Согласен. Что-то типа рекорда для Ван Дорена.
Ронан: Кто-то упомянул моего дорогого шурина ?
Дэниел:Да, того, у которого сломался член.
Ронан: Я забираю обратно ту часть про дорогого, а также часть про шурина. Я не знаю никого, чей член находится в нерабочем состоянии.
Эйден: Нам стоит начать делать вид, что его не существует на людях, Астор ?
Ронан: Рано или поздно.
Коул: Конкретная история, Дэн ?
Дэниел: Ничего конкретного, просто тот факт, что он отказывается трахаться. Главный вопрос, стоит ли мне сводить его к врачу ? Может, обмануть его ? Потому что ему нужно, чтобы его член осмотрели.
Эйден: Или ты должен быть менее одержимым его членом, возможно.
Дэниел: Заткнись ты. Есть предложения ?
Ронан: Проститутки, решение старое как время и такое же эффективное. В докторах нет нужды, Дэнни-бой.
Коул: А Тил знает, что ты говоришь о проститутках ?
Ронан: Для ее брата, не для меня, и пошел ты, Коул.
Ронан: Не пошёл ты. Не говори об этом Тил.
Коул: Скриншот сделаны.
Ронан: Ты чертов мудак...
Дэниел: Эй, ублюдки. Речь идет о Ноксе и его сломанном члене.
Эйден: Он наверняка трахается с кем-то за твоей спиной.
Дэниел: Что ? С чего бы ему это делать ?
Эйден: Позволь мне сделать дикое предположение. Может, твоя нездоровая одержимость его членом ?
Ронан: А может, Нокс просто лишился яиц.
Коул: Пусть покоится с миром.
Нокс: Я, блядь, прямо здесь, если вы забыли, придурки.
Эйден: Даже, блядь, лучше.
Излишне говорить, что это стало ходячей шуткой в этом долбаном чате, из которого я подумываю выйти, пока кто-нибудь другой не станет шутом. Наиболее вероятный кандидат — Рон.
Дело в том, что все это из-за Анастасии.
В глубине души я понимаю, что это переходит на уровень нездоровой одержимости, что я не должен позволять засасывать себя в такую бездонную яму.
Именно поэтому я должен выкинуть ее из своей системы, раз и навсегда. Таков план, во всяком случае, когда я вхожу в комнату снабжения.
Но меня встречает свет.
Свет никогда не бывает включён, когда я прижимаю ее к стене и выжимаю из нее один оргазм за другим. Анастасия ненавидит это, я понимаю — свет. Ей, как и мне, комфортнее в темноте, где мы можем быть самими собой, не задумываясь о своей личности, о том, где мы находимся, и о последствиях.
Сейчас он включен, белый неоновый свет в комнате снабжения, и он подчеркивает тусклость помещения. Неорганизованные кипы бумаг, которые должны лежать в архиве.
Он также акцентирует внимание на крошечной девушке, которая стоит посреди всего этого, скрестив руки и постукивая ногой по полу. Ее щеки покрывает красный румянец, а губы сжаты в строгую линию.
Я знаю, что мне следовало бы сосредоточиться на ее явном недовольстве, но мой взгляд перехватывает расстегнутая третья пуговица ее блузки и намек на кружевной бюстгальтер и кремовую грудь. Я никогда бы не подумал, что она любит кружева, но она любит, и это чертовски возбуждает.
— Тебе есть что мне сказать? — спрашивает она таким же жестким тоном, как и ее поза.
— Мне нравится вид.
Она следит за моим взглядом и запускает руку в рубашку, затем рывком застегивает ее.
— Ты такой извращенец.
— Позволь мне выключить свет, и я покажу тебе, какой я на самом деле извращенец.
— Черта с два ты это сделаешь. — она топает ко мне, сила ее шагов сотрясает ее миниатюрное тело. — Разве ты не говорил, что ненавидишь обманщиц?
— Говорил.
— Тогда почему ты сам такой?
— Я?
— Ох, не надо так говорить. Гвен сказала мне, что ты взял дело Сандры.
Гвен. Конечно. Я должен был догадаться, что она расскажет ей новости, учитывая, что они стали близки с тех пор, как дочь Кинга начала проходить практику у Нейта. Не то чтобы я все время слежу за Анастасией.
Ладно, я слежу, когда есть возможность, но только для того, чтобы узнать, что она задумала.