Но что меня действительно заводит, так это выражение ее глаз, удовлетворение в них, чертово удовольствие, которое она не стесняется показывать.
Потому что мы совместимы, она и я. Другие девушки не оценили бы грубость и грязный секс, но моя Анастасия получает от этого удовольствие.
Подождите. Моя?
С каких, блядь, пор я начал думать о ней в таком ключе?
Мне нужно уехать домой и вычеркнуть эти раковые мысли из головы.
Это секс.
Только секс.
Я не успел сделать и шага, как она спрашивает:
— Не хочешь перекусить?
Я должен повернуться и уйти. Должен проигнорировать этот взгляд «возьми меня» в ее глазах или надежду в них. Если бы это была любая другая ситуация, я бы лично подавил эту надежду.
Но я этого не делаю.
Я иду против своих принципов еще раз и остаюсь.
И на этот раз тени не имеют права голоса.
Глава 19
Анастасия
Кажется, я сделала что-то не так.
Потому что напряжение, витавшее в воздухе последние полчаса, просто душит.
Даже больше, чем когда он трахал меня на полу, лицом вниз, и заставил кончить сильнее, чем когда-либо.
Без презерватива.
Снова.
Но почему-то это меня не злит. В глубине души мне нравилось ощущение его горячей спермы внутри меня и трение его кожи о мою.
На самом деле, мне это так нравилось, что я, возможно, была немного одержима этим. И его грубым доминированием.
И коварным животным сексом.
И вообще всем, что с ним связано.
Но это неправильно. Я не должна быть настолько одержима им, что не могу выбраться из его ловушки.
Даже сейчас я не могу перестать смотреть на него, на его широкие плечи, обтягивающие рубашку. Но это не единственное, что обтягивает рубашку; еще его выпуклые бицепсы, грудные мышцы и даже живот.
Волна жара убивает фей в моем животе, и я сжимаю бедра, задерживая все ощущения, которые пытаются вырваться наружу.
Я натянула толстовку ранее, но не смогла найти трусики, поэтому я голая, и это кажется таким откровенным. Уязвимым, даже.
Мое дыхание затруднено, и я рада, что включила свой плейлист, когда мы сели, чтобы он не слышал громких вдохов и выдохов или того, как сильно я скрещиваю и разкрещиваю ноги.
Кроме того, даже на небольшой громкости мой плейлист дает мне покой и чувство мужества. В этом плане он даже сильнее спиртного.
Мы сидим друг напротив друга за журнальным столиком и едим заказанную мной пиццу. Вернее, я ем, а он критически изучает мое маленькое местечко. С его точки обзора, все должно выглядеть так убого. На потрескавшемся потолке, который украшают рисунки звезд, оставленные предыдущим жильцом, видны линии дыма.
Моя мебель скудная и никакая. Поскольку это однокомнатная квартира, у меня только диван, который можно превратить в кровать, и стол — тот самый, вокруг которого мы сидим. На полу.
Но он не смотрит на них, его внимание приковано к разбросанной повсюду одежде и посуде, скопившейся в раковине.
— Я собиралась убраться, — бурчу я.
Он снова смотрит на меня с небольшой ухмылкой.
— Я что-то сказал?
— Могу сказать, что собирался.
— Как ты можешь сказать?
— Ну, такие люди, как ты, не ценят хаос.
— Такие, как я?
— Чопорные и правильные.
— Любовь к организованности не имеет ничего общего с чопорностью и правильностью.
— Да, имеет.
— Нет. Ты живое доказательство этого.
— Как это?
— Ты сама чопорная и правильная, но не организованная.
— Я... не чопорная и не организованная.
— Ношение кружевных трусиков, питье воды из соломинки и всегда чистые и подстриженные ногти говорят об обратном. Кроме того, твоя манера речи спокойная и размеренная, будто тебя учили частные репетиторы говорить определенным образом.
Мой рот открывается, а кусок пиццы остается висеть в воздухе. Как и когда, черт возьми, он вообще обратил внимание на эти вещи?
Блин, даже я не обращаю внимания на половину из них.
Я должна была знать, что он будет представлять для меня опасность. Я должна была оттолкнуть его сильнее, когда могла.
Но сейчас это невозможно, не так ли?
Не тогда, когда я стала необъяснимо зависима от него, от его неземного лица и восхитительного акцента в глубоком голосе.
Не сейчас, когда встреча с ним приносит чувство покоя, которого я никогда раньше не испытывала.
Он опирается на руку, блеск в его глазах так похож на хищника, которому нравится забавляться со своей добычей.