Но даже он должен понимать, что мои друзья в какой-то момент начнут что-то подозревать.
Я улыбаюсь этому, выходя из комнаты снабжения.
Друзья.
Никогда не думала, что когда-нибудь буду использовать это слово или что у меня будет возможность завести друзей.
Когда я была маленькой, мне было одиноко, поэтому я стала феей леса, и у меня были деревья и камни в качестве друзей. А после того, как я переехала к папе, идея друзей стала невозможной.
Таким, как я, подобная роскошь не положена.
— Значит, это ты.
Я замираю, желудок опускается при звуке голоса с акцентном, раздающегося справа от меня. Он тоже британский, и хотя он спокойный и собранный, это не голос Нокса.
Если уж на то пошло, он еще более зловещий.
Я оборачиваюсь и вижу Дэниела, прислонившегося к стене, со скрещенными руками и лодыжками и взглядом чистого презрения, омрачающего его кобальтово-синие глаза.
Святое дерьмо.
Он был здесь все это время? Подождите, нет. Нокс увидел бы его, если бы он был, и сказал бы мне...
— Я начал подозревать его частые визиты на четвертый этаж, поэтому решил начать свое частное расследование и проследил за ним. Мне пришлось ждать, пока он выйдет, чтобы узнать, ради кого он сюда приходил. — он смотрит на часы. — Двадцать минут — это рекорд для него. Обычно ему становится скучно, и он заканчивает быстрее.
Моя кожа нагревается и ползет, и хочется каким-то образом раствориться в воздухе, будто меня никогда не существовало.
Дэниел пристально смотрит на меня, словно может прочесать мои мысли и самые глубокие, самые темные желания.
— Я... я не знаю, о чем ты говоришь.
Я пытаюсь прикинуться дурочкой, но мой неустойчивый голос не поддается.
— Правда? Может, расскажешь мне, что вы делали в той комнате снабжения все это время?
— Работали.
— Это новое слово для секса?
Его выражение лица и тон не меняются. Они даже более спокойные, будто он полностью в своей стихии.
Я много чего слышала о Дэниеле, в основном, что он игрок и легкомысленный, но никто не упоминал о его угрожающей, зловещей стороне, потому что именно это я чувствую сейчас.
Нахожусь под угрозой.
Под наблюдением.
Он отталкивается от стены, и мне требуются все силы, чтобы не развернуться и не убежать. Потому что я знаю, я просто знаю, что это подтолкнет его к более крупному преследованию.
Дэниел обходит меня по кругу, и волосы на затылке встают дыбом, когда он останавливается передо мной.
— Ты ему не подходишь, и теперь мне интересно, что его в тебе заинтересовало. Не хочешь пролить свет на эту тайну?
— И как я это сделаю?
— Очень просто. Давай трахнемся.
— Ч-что?
— Сегодня вечером?
— Нет!
— Почему нет? О, не подходящее время?
— Не подходящий партнёр. Почему ты думаешь, что я когда-нибудь захочу заняться с тобой сексом?
Он выглядит искренне озадаченным.
— Почему нет? Мы с Ноксом без проблем занимаемся сексом втроем.
— А?
— Мы трахаем одних и тех же девушек, часто в одно и то же время.
У меня сводит живот, и я думаю, что меня сейчас вырвет от кексов, которые Гвен передала мне раньше.
Дэниел только что сказал, что он и Нокс трахают одних и тех же девушек в одно и то же время?
Да, думаю, что да.
Но меня беспокоит не это. Меня беспокоит тот факт, что Нокс может и хочет делить меня со своим другом.
От этой мысли мой желудок сводит судорогой, а сердце сжимается в грудной клетке.
Если он так привык к этому, почему бы ему не сделать это сейчас? В конце концов, наши отношения сводятся к сексу.
— Ну что? — спрашивает Дэниел. — Что думаешь?
— О чем?
— О сексе со мной. Между прочим, все предпочитают меня, поскольку я, очевидно, более обаятельный.
Он подчеркивает свои слова ухмылкой, демонстрирующей его ямочки.
И я вижу это, его обаяние, причину, по которой многие девушки предпочитают его. Дэниел тот тип, источающий сексуальную привлекательность, и может без труда привлечь внимание любого. У него поразительная красота, которая сияет издалека и ослепляет, когда вы подходите ближе.
Но он не обладает такой интенсивности, как Нокс, и уж точно не заставит меня почувствовать, что я выпрыгну из кожи от одного его присутствия.
— Нет, — говорю я просто, легко и с такой напористостью, что это заставляет его приостановиться.
— Тебе не обязательно отвечать сейчас. Подумай над этим.
— Мне не нужно думать.
— Интересно. — он снова обходит меня по кругу, прежде чем остановиться передо мной. — Это из-за Нокса? Ему все равно.