— Как бы мне не нравился твой маленький ротик, я собираюсь кончить в твою киску, красавица.
Я прикусываю язык, дабы не застонать. Его грязные разговоры — это как удар плетью по моей самой чувствительной части. Серьезно, он не должен говорить так грязно и заканчивать это словом «красавица». Должно быть правило, запрещающее это.
— В постель. Сейчас же.
Я встаю на ноги, приказ заставляет что-то внутри меня вздрогнуть. Что-то настолько первобытное и сырое, что я не могу найти этому название.
Но вместо того, чтобы сосредоточиться на этом, я проделываю короткий путь к кровати. Прежде чем я успеваю дойти до нее, он хватает меня за тонкую бретельку платья и расстегивает молнию, а затем стягивает материал с моих рук, отправляя в полет подвеску с бабочкой.
Это рывок, без всякой пощады или мягкости. То, как его рука скользит по моей коже, не что иное, как доминирование.
Он мужчина, знающий, чего он хочет, и без колебаний идет к своей цели.
Прямо как мужчины из моей жизни.
Возможно, он тоже опасен, как и они.
Но это не имеет значения.
Никто не сможет найти меня, когда я исчезну.
Я стою перед ним голая, так как не надела лифчик, и это уязвимое положение, в котором я никогда не позволяла себе раньше находиться. Но я не разрешаю сомнениям закрасться внутрь.
Сегодня речь идет о моем теле. Только об этом.
Не поворачивая меня, он берет сосок в свои пальцы и крутит, потом сжимает, потом снова крутит.
Пальцы ног подгибаются в каблуках — единственное, что на мне сейчас надето, не считая праздничного образа.
Затем он делает кое-что еще оставаясь позади меня — он обхватывает рукой мою шею, но не сдавливая горло. Его пальцы сжимают шею по бокам, пока я не теряю сознание и полностью подчиняюсь его воле. Затем он продолжает дразнить мои соски. Они такие тугие, что это причиняет боль и посылает толчки удовольствия в киску. А может, это происходит из-за того, что он держит меня за горло.
В любом случае, я так возбуждена, что мне требуются усилия, чтобы подавить свой голос и прекратить издавать маленькие звуки.
— Для болтуньи ты сейчас очень тихая, — размышляет он. — Ты прикусываешь язык?
Я сжимаю зубы сильнее, пока не убеждаюсь, что прорву кожу.
— Бесполезно скрывать от меня свой голос, красавица. — его губы снова встречаются с моим ухом. — Ты будешь кричать.
Я собираюсь сказать, что нет, что хорошие девочки, как я, не кричат, но тут он отдает мне еще один приказ, которому я не могу сопротивляться.
— На колени.
Я слушаюсь.
Просто так.
Есть что-то в том, как он отдает приказ, которому нужно повиноваться, иначе он посеет хаос.
— Я хочу, чтобы твоя грудь оказалась на матрасе, ноги широко раздвинуты, а твоя задница поднята в воздух.
Мои щеки запылали от этого образа, но они почти горят, когда я оказываюсь на месте.
Я слышу, как что-то рвется, и поворачиваюсь на бок, чтобы увидеть, как он надевает презерватив на свой член. Боже. Я никогда не думала, что найду это сексуальным, но на нем это так возбуждает, что я задыхаюсь.
— Смотри вперед, красавица.
Он устраивается позади меня, и я смотрю на обои в отеле, мои уши нагреваются.
Это я должна быть против любого вида зрительного контакта, но я забыла о своем собственном правиле только сейчас.
Он хватает оба моих запястья и прижимает их к пояснице, затем что-то мягкое обхватывает их. В этот момент я замечаю его галстук периферийным зрением.
По какой-то причине мне кажется, что теперь я полностью в его власти, и он доказывает это, впиваясь своими сильными пальцами в мое бедро и входит.
Я была готова к этому, даже намокла, но данное ощущение настолько неожиданное, что все мое тело подается вперед.
Но это не больно, как я думала. Присутствует резкое жжение, но оно быстро исчезает, возможно, потому что я очень возбуждена, что вот-вот лопну, а может, потому что он так сильно вцепился в мое тело, что у меня нет места, чтобы почувствовать степень боли.
Он немного входит, потом останавливается.
Он догадался?
Конечно, догадался. Британский незнакомец поймет, что я солгала. Он остановится, и эта ночь закончится. Моя поездка в Неверленд подойдёт к концу, даже не начавшись.
Но, видимо, нет, потому что он выходит только для того, чтобы снова войти.
Электрический разряд парализует все мое тело, и я жалею, что нет ничего, за что я могла бы ухватиться. Мои связанные запястья не позволяют мне ни за что взяться, и это почему-то посылает мурашки по позвоночнику там, где связаны мои запястья.
Он наматывает мои волосы на кулак, и моя голова наклоняется вверх, хотя грудь остается на матрасе, что добавляет трения чувствительным соскам. Это движение настолько собственническое, что у меня во рту образуется слюна.