— Ты когда-нибудь любила нас? — спросил я ее, когда она была полуошарашена, близка к обмороку.
Я никогда не забуду безумное рычание на ее лице, когда она схватила меня за волосы так резко, что вырвала несколько прядей.
— Ты что, блядь, совсем одурел? Как можно любить своего золотого гусёнка?
Она засмеялась, а я оттолкнул ее так сильно, что она потеряла сознание. Это был первый раз, когда я это сделал, и это наполнило меня волнами адреналина.
Настолько, что я схватил Тил за руку, и мы убежали.
Раз и навсегда.
Так что нет, дело Сандры это не просто дело. Это ее шанс наконец-то вырваться на свободу.
Не обращая внимания на очевидные попытки Пирса раззадорить меня, я встаю, застегивая пиджак.
— Миссис Белл, вы сказали, что знали Сандру задолго до того, как вышли замуж за мистера Белла. Это правда?
Карен Белл, женщина лет сорока с костлявым телосложением и обесцвеченными волосами, кривит губы, но отвечает:
— Да.
— Сколько времени до брака?
— Три года, я думаю.
— Вы вышли замуж за мистера Белла, когда Сандре было тринадцать лет, значит, вы знали ее с десяти лет, это верно?
— Да.
— Это означает, что вы были рядом с семьей в течение значительного времени.
— Протестую. — Пирс понимается. — Адвокат не задает вопрос.
— Я задам.
— Тогда сделайте это, мистер Ван Дорен, — говорит судья, чернокожий мужчина средних лет.
Я снова сосредотачиваюсь на Карен.
— Имелись ли у мисс Белл признаки жестокого обращения в то время?
Карен снова кривит губы.
— Нет.
— Даже когда она попросила вас отвезти ее в клинику, потому что у нее произошло кровотечение перед месячными?
— Протестую! Слухи.
Я продолжаю, втискиваясь в пространство Карен, пока она слегка не вздрагивает.
— Не тогда, когда она умоляла вас и плакала на коленях перед вашим кабинетом и просила помочь ей, потому что она не могла ходить самостоятельно? Потому что у нее была кровь на юбке и текла по ногам, и она страдала от порванной девственной плевы? Что вы сделали тогда, миссис Белл? Когда десятилетняя девочка истекала кровью, потому что ее изнасиловал отец, что вы сделали?
— Протестую, ваша честь. Адвокат излагает необоснованную информацию без доказательств.
— Поддерживаю. — судья смотрит на меня. — Если у вас нет доказательств, подтверждающих ваше утверждение, я вычеркну все, что вы сказали, из протокола.
— У меня есть доказательства. — я отступаю назад, затем беру папку, которую приготовила для меня Лорен, и стараюсь не обращать внимания на слезы в глазах Сандры, когда она переводит взгляд на Карен. — Я бы хотел представить в качестве доказательства показания доктора Нормана Шмидта, бывшего партнера миссис Карен Белл, который сейчас проживает в Швейцарии.
Судья вызывает меня и Пирса на скамью подсудимых, и я передаю ему папку, говоря при этом низким тоном, чтобы присяжные не могли подслушать.
— Это медицинская карта, которую доктор Шмидт создал, когда миссис Белл, тогда еще мисс Ренс, вызвала его в дом мистера Белла, чтобы осмотреть ребенка без сознания с кровотечением из влагалища. Она сказала ему, чтобы он не сообщал об этом, и что везти девочку в больницу не вариант. Когда доктор Шмидт настоял на госпитализации, миссис Белл выгнала его. Я также приложил копию показаний, которые он дал в полицейском участке и которые, как сообщается, начальник полиции «потерял» в тот же день. Через день в офис доктора Шмидта ворвались агенты Иммиграционной и таможенной полиции и сообщили ему, что его депортируют за накопившиеся обвинения в недобросовестной работе, о существовании которых он даже не подозревал, пока ICE не выдала ему билет в один конец обратно в Швейцарию.
Пирс гримасничает, пока судья читает документы.
— Мистер Норман Шмидт врач, который был депортирован, и против него были поданы иски о недобросовестной практике за изнасилование двух женщин, ваша честь.
— Доктор Шмидт никогда не был осужден.
— Он не может быть подвергнут перекрестному допросу, поскольку находится в Швейцарии, ваша честь, — говорит Пирс.
— Заверенные медицинские записи, которые он прислал, все еще могут быть использованы в суде. — я улыбаюсь, и лицо Пирса мгновенно темнеет.
Судья смотрит, между нами, двумя, затем говорит всем присутствующим:
— Мы объявляем перерыв, чтобы рассмотреть вновь представленные доказательства.
Когда присутствующие медленно поднимаются, чтобы уйти, Мэтт обменивается покровительственным взглядом со своей женой, и она тут же опускает голову, ее пальцы все еще дрожат.