Дверь, на которую я смотрела с тех пор, как ушел Нокс, заблокирована, когда Дэниел стоит передо мной.
— Ты в порядке?
Я внутренне качаю головой и сосредотачиваюсь на нем. На крови, которая стекает по его подбородку и капает на его белую рубашку и лацкан пиджака.
— Это я должна спрашивать тебя об этом. Мне так жаль.
— Он будет сожалеть, когда я подам на него в суд за нападение.
— Пожалуйста, не делай этого.
— Ты все еще защищаешь его после того, как он испоганил мое лицо? То самое лицо, которое стоит миллионы долларов и красуется на обложках бесчисленных журналов?
— Мне очень жаль. Уверена, что он не хотел этого.
— Ты, должно быть, действительно любишь его, если извиняешься от его имени после того, как ты явно разбила ему сердце.
В моем горле сгущается ком размером с мой кулак.
— Это... сложно.
— Я вижу. Он назвал тебя Анастасией, и я предполагаю, что это не из-за каких-то ролевых игр, о которых я не знал. Поэтому ты попросила меня прийти сюда? И что за чушь про то, что ты ко мне подкатываешь, когда мы оба знаем, что это неправда?
Я прикусываю нижнюю губу. Я действительно не хотела, чтобы Нокс нас застукал, не то, чтобы что-то происходило. Я только пролила свою воду на Дэниела и пыталась вытереть ее, когда вошел Нокс.
Дэниел вытер тыльной стороной ладони нос, прежде чем его пристальное внимание упало на меня.
— Может, я и не выгляжу так, но я никому не позволяю использовать себя, особенно когда речь идет о причинении вреда моему лучшему другу.
— Я не использую тебя... Я просто хотела попросить тебя о помощи.
— В чем?
— Безопасности Нокса. Если он тебе дорог, не объясняй ему эту ситуацию. Пусть он поверит, что я к тебе подкатывала.
— Так он возненавидит тебя?
Мои губы дрожат.
— Да.
— Это значит, что он будет ненавидеть и меня, а я на это не готов. Так что тебе придется дать мне что-то большее, чтобы я смог продолжить этот план.
Я делаю глубокий вдох.
— Я ухожу.
Он отводит руку в сторону и наклоняет голову, будто я наконец-то завладела его безраздельным вниманием.
— Почему?
— Потому что я представляю опасность для его жизни, и если я останусь, он будет мертв в мгновение ока.
Дэниел не реагирует бурно. На самом деле, он вообще никак не реагирует, чего и следовало ожидать от адвоката, я думаю. Он прислоняется к стене, скрестив руки на груди.
— Объясни более подробно.
— И ты мне поможешь?
— Если твоя цель защитить его, то помогу.
Хорошо.
Я могу это сделать.
Если и есть кто-то, кто может помочь мне держать Нокса подальше, так это Дэниел. Даже если это означает причинить ему боль в процессе.
Однако никакая эмоциональная боль не сравнится с тем, что случится с ним, если он будет настаивать на том, чтобы остаться со мной.
Удивительно, но слова не кажутся тяжелыми, когда я признаюсь Дэниелу:
— Потому что мой отец глава Русской мафии Нью-Йорка, и Нокс находится под угрозой из-за этого.
Глава 33
Нокс
Потребность в насилии не покинула мой организм.
Более того, она растет и усиливается несмотря на то, что я в процессе убийства боксерской груши в спортзале моего жилого здания.
Я продолжаю наносить удары, представляя себе лицо Дэниела в качестве замены. Или лицо любого другого мужчины, который когда-либо прикасался к ней.
Любого.
Всех.
Это ненормально, не так ли? Находиться на грани разрушения и ощущать, что я разорвусь на части в любую секунду. Ненормально испытывать желания, от которых, как мне казалось, я давно избавился.
Например, встать на вершине чего-то высокого, раскинуть руки и упасть вниз, только чтобы уничтожить тени, клубящиеся вокруг меня со всех сторон.
Или вскрыть вены, чтобы из них хлынула кровь, чтобы она перестала шептать, бурлить и шипеть в ушах.
У меня не было таких мыслей уже... годы. Или, может, я проделал фантастическую работу, притворяясь, что их больше нет.
Что я в порядке.
Идеален.
Полностью покончив со своим прошлым, отец, в конце концов, прав. Невозможно притворяться, что все хорошо, когда это не так.
Один инцидент, один момент времени способен заставить меня вернуться к худшей версии себя.
В ту версию, которая сопротивлялась желанию прыгнуть вниз или вскрыть вены, потому что я не мог оставить Тил. Потому что я был ответственен за свою сестру, и бросить ее было предательством клятвы, которую я дал, чтобы защитить ее.
Но сейчас она не нуждается в моей защите. У нее не только есть муж и сын, но я наконец-то могу признать, что она в лучшем положении, чем я.