— Я говорю, что он примет ее дело, — отвечает ее коллега, высокий рыжий мужчина.
— Не может быть. — брюнетка качает головой. — Он не шелохнулся за все время ее речи.
— Он просто слушает факты, как обычно. — рыжий размахивает двумя купюрами. — Кто со мной?
Немногие. Между ними разгорается спор о том, что Нокс не принимает много дел и что в последнее время у него просто шквал отказов.
Я наполовину слушаю их, наполовину сосредоточена на девушке, которая продолжает трогать свои руки, локоть, везде, куда может дотянуться.
— На кого ставим? — спрашивает дружелюбный голос, только что прибывший на событие.
Я сразу узнаю его по акценту и медленно отступаю назад. Это Дэниел Стерлинг, еще один младший партнер и ближайший друг Нокса. Если они не работают или не находятся в суде, то они вместе.
В отличие от Нокса, Дэниел специализируется на международном праве и в целом обладает обаятельным характером. Возможно, потому что ямочки на щеках делают его дружелюбным, но присяжные еще не определились, так это или нет.
Несмотря на мои шпионские навыки, я не вычислила ни его, ни Нокса. Со стороны они выглядят как два крутых англичанина, приехавшие сюда учиться и работать. У них прекрасная репутация — или в основном хорошая, если не считать их мужского поведения, — и они построили огромную карьеру за столь короткое время. Они частенько оказываются в центре внимания на светских мероприятиях, о них пишут журналы и пресса — пресса, о которой я узнала только после того, как стала Джейн, поскольку, будучи Анастасией, я почти не уделяла этому внимания.
Однако что-то подсказывает мне, что это еще не конец. Я достаточно долго жила в опасном мире, чтобы знать: то, что скрывается под поверхностью, часто гораздо более мерзко, чем то, что видно.
— Мы ставим двадцать баксов на то, что Нокс откажет ей или нет, — отвечает брюнетка, не глядя на него. — Я ставлю сто. Он ее отвергнет. Видишь, как слегка подрагивают его пальцы? Это значит, что ему скучно, и он выгонит ее через двадцать секунд.
Все поворачиваются к Дэниелу, и он ухмыляется, показывая свои ямочки.
На секунду, всего на секунду, они смущаются, но потом он запрыгивает на один из столов и подзывает их к себе.
— У кого-нибудь есть попкорн?
Раздается негромкий смех, а затем они все окружают его, смотрят шоу и болтают между собой.
Я остаюсь на задворках, чувствуя, что по какой-то причине мне нужно быть там.
— Три, два... — Дэниел считает пальцами. — И вперед.
В этот самый момент Нокс встает, открывает дверь в свой кабинет и направляет девушку к выходу.
Она не двигается, фыркает и дергается на месте, потом подходит к нему.
— Пожалуйста... мне некого просить о помощи.
— Да, есть. Тысяча других адвокатов, на самом деле. Я попрошу своего секретаря прислать вам список рекомендаций. — он говорит спокойно, хотя и без эмоций, как тогда, когда обещал найти то, что я скрываю. — Кроме того, я адвокат по уголовным делам. Обращайтесь, когда вам нужно будет не загреметь в тюрьму.
— Мне все равно. Я провела свое исследование и знаю, что вы не боитесь трудностей и можете взяться за гражданское дело, если захотите.
— Я только что сказал, что у меня нет желания. Желаю удачи в поисках другого адвоката.
— Никто не похож на вас. Пожалуйста. Они боятся идти против него.
— Меня это не касается. Хорошего дня.
И с этим он возвращается в свой кабинет, закрывает дверь и опускает жалюзи. Девушка едва не падает и вынуждена схватиться за стену, чтобы удержать равновесие.
— Я же говорил. — Дэниел ухмыляется. — Ты заплатишь мне позже. А теперь за работу.
Они расходятся по своим столам, а он направляется в свой кабинет, напевая какую-то мелодию.
Сцена, произошедшая минуту назад, исчезает, как будто ее и не было.
Кажется, все забыли о девушке, которая медленно направляется к лифту, все еще опираясь на стену.
Я иду за ней и нажимаю на кнопку вызова, когда ее рука дрожит, не в силах нажать на нее.
— Спасибо.
Она фыркает, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Потом она снова трогает свой локоть, и там появляется пятно, намек на что-то фиолетовое, которое, кажется, было скрыто тональным кремом.
Моя грудь сжимается, и все, что я вижу, это то, как мама делала то же самое, скрывая синяки, особенно от меня.
— Не принимайте это близко к сердцу, — шепчу я. — Он не берет много дел.
— Знаю, но он был моей последней надеждой. Я слышала, что ему все равно, против кого выступать, но, может, ему не все равно. Может, все правы. Возможно, мне не стоило начинать это.
— Нет, — говорю я ей, не думая. — Не говорите так, пожалуйста. Вы поступаете правильно.
Она смотрит на меня, ее темные глаза наполнены влагой, но она больше не плачет, потому что там есть маленькая улыбка.
— Спасибо вам за эти слова. Вы не представляете, как много это для меня значит.
Лифт открывается, и она снова улыбается, прежде чем шагнуть внутрь.
Но мне не нравится, как она исчезает, как только она оказывается внутри, как ссутуливаются ее плечи и возвращаются слезы.
Может, я могу что-то сделать?
В моей голове зарождается безумная идея.
Нокс сказал мне, что он последует за мной, но он не узнает, что его ударит, когда ситуация изменится.
Глава 8
Нокс
Я сжимаю и разжимаю пальцы, но продолжать печатать невозможно.
Ураган, зарождающийся внутри меня, невозможно ни подавить, ни остановить. Он не только пожирает все на своем пути, но и разрушает любое подобие спокойствия, которое я сохранял десятилетиями.
Тени нависают над моими плечами, шепчут, бормочут, тошнотворно близко подбираясь к ушам.
Они начались, когда мне было пять лет, и до сих пор не прекратились.
И никогда не остановятся.
— Черт, черт, черт!
Я отталкиваюсь от стола и несколько раз резко вдыхаю, но я словно дышу дымом, густым, туманным и чертовски удушливым.
Уже не слова Сандры Белл звучат в моей голове, как искаженная пластинка, уже не ее голос я слышу.
А мой и моей сестры-близнеца.
И они более призрачны, чем ее, более чертовски безумны и сыры. Я все еще чувствую гнилую вонь нашей адской дыры. Резкий запах алкоголя, сигарет и отвратительного мужского мускуса.
Это было двадцать лет назад, но кажется, что прошло всего двадцать минут.
Эти двадцать минут Сандра потратила на рассказ своей истории.
Я могу слушать истории об убийствах целыми днями и не моргнуть глазом. Я уже должен был отвыкнуть от насилия над детьми.
Я прошёл долгий путь с того момента, когда все это произошло. Я не стоял там, ожидая удара.
Я ударил в ответ и поднялся над тенями и их кроваво-гнилостным запахом. Схватив сестру за руку, я убежал без оглядки, так какого хрена эти тени снова тянут меня под себя?
Мой телефон вибрирует, и я собираюсь нажать «игнорировать». Последнее, что я должен делать в своем состоянии, это разговаривать с людьми. Они не узнают меня, когда я в таком состоянии. Я не тот очаровательный, веселый Нокс, которого они знают, я Нокс из той дыры.