То, что у меня всю жизнь были жестокие вкусы, делает грубый секс само собой разумеющимся, но некоторым девушкам это не нравится, и мне приходится сбавлять обороты, дабы не заходить слишком далеко. Я должен иметь в виду, что не все люди такие же испорченные, как я, поэтому я вынужден обращаться с ними немного мягче.
Но мне не нужно было делать этого с ней.
Она брала все, что я давал, и даже больше.
Она даже испытала оргазм из-за этого и закричала так эротично, что это до сих пор отдается эхом в моих ушах, как песня сирены.
Потом она ушла.
Моя хватка сгибается на бабочке, прежде чем я кладу ее на столик. Именно тогда я замечаю, что мой пиджак исчез, но бумажник лежит на стуле вместе со всем, что в нем.
Если бы она была воровкой, было бы разумнее взять мои наличные, но она выбрала пиджак — стоимостью в несколько тысяч долларов, но все же.
Она не показалась мне бедной. У нее была мягкая, деликатная речь и манеры хорошо образованного человека, но, возможно, все это тоже было притворством.
Качая головой, я направляюсь в ванную, чтобы принять душ.
Мой взгляд падает на презерватив в мусорном ведре, и я останавливаюсь. Я не сосредоточился на этом прошлой ночью, вероятно, из-за тусклого света и сонливости.
Но я вижу это.
Кровь.
На презервативе и полотенце, которым я ее вытирал. Когда я сначала почувствовал небольшое сопротивление внутри, я подумал, что это потому, что она из тех, в кого нужно входить постепенно или неоднократно, прежде чем я найду нужный ритм.
Но это другой случай.
Она солгала мне.
Она была гребаной девственницей.
И теперь я испытываю искушение найти ее и научить, что никто, ни один человек, не лжет мне и не выходит сухим из воды.
Глава 4
Анастасия
Две недели спустя
Сегодня я новый человек.
Я больше не Венди, которую схватили пираты или которая ждет, когда Питер Пэн придет за ней. Я больше не мечтаю бежать по тому лесу с ветром в качестве единственного спутника.
Теперь я могу вернуться в тот лес, если захочу, но не вернусь, потому что он теперь слишком мал для меня.
Во всяком случае, я больше не в ловушке и не питаю глупых надежд. Я вырвалась на свободу, и никто больше не может меня найти.
Я могла бы оставить некоторых из Потерянных Мальчиков позади, но они хотели остаться. Я не могу заставить кого-то увидеть свет, когда все, к чему они привыкли, это тьма. Может, когда я укреплюсь в новом мире, который я выбрала, я смогу убедить их сбежать.
Если они сами не станут пиратами.
Так поступают пираты. Когда они не могут контролировать тебя, они обращают тебя в свою веру. Они пытались сделать это со мной в течение пятнадцати лет, но я сбежала прежде, чем они смогли добиться успеха.
Так что теперь я просто новая фея.
Та, которая носит мешковатую одежду, покрасила волосы в черный цвет, ходит с карими контактными линзами и носит очки в черной оправе, скрывающие большую часть лица. Это мой костыль, очки. Поскольку я специально остановила выбор на толстых линзах, я не могу смотреть в глаза, и никто не может смотреть мне в глаза в ответ.
Я в безопасности.
Я держусь за это знание, пронося свой пропуск на новое рабочее место.
Вивер & Шоу.
Это одна из самых престижных юридических фирм не только на национальном, но и на международном уровне. Самое интересное в ней то, что два партнера-основателя, Натаниэль Уивер и Кингсли Шоу, создали свою репутацию за несколько лет.
Там, откуда я родом, требуются десятилетия, чтобы создать какую-либо репутацию, особенно такую, о которой люди говорят.
Похоже, в этой юридической фирме дело обстоит иначе.
Проведя исследование, я обнаружила, что Уивер & Шоу — одна из самых востребованных юридических фирм в своей области. И не только благодаря двум безжалостным партнерам-основателям, но и благодаря тому, насколько добросовестны остальные партнеры и юристы.
Уивер & Шоу — это быстро развивающаяся фирма, начиная с того, как они принимают дела, как они их рассматривают, и заканчивая тем, как работают помощники юристов.
Все вокруг меня кипит энергией. Почти у каждого к уху прижат телефон, а в руках что-то еще — портфели, папки с делами, кофры.
У меня с собой только сумка для ноутбука. Это единственное, что мне нужно, чтобы ориентироваться в месте, полном людей, шума и зрительного контакта.
По логике вещей, мне следовало бы выбрать фирму поменьше или один из филиалов этой компании в другом штате или стране, но у меня имелись свои причины.
Первое. Я не хотела уезжать из Нью-Йорка. Лучшее место, чтобы спрятаться от кого-то? Прямо у них под носом.
Второе. В небольших фирмах нет хорошо оснащенных IT-отделов, а мне это необходимо для моих планов исчезновения.
Эти две причины вместе взятые и стали причиной, по которой я выбрала У&Ш. И мне пришлось немало поиздеваться над их отделом кадров в процессе собеседования.
Мое резюме гениального уровня, и это не ложь. В детстве я прогуливала уроки и посещала курсы компьютерной инженерии. Пусть мне двадцать, но у меня есть ценные навыки, и я прошла стажировку в огромной компании, которую не буду называть.
Хотя я упомянула об этом в резюме. Потому что именно оттуда я украла свое нынешнее имя.
Джейн Саммерс.
Она была стажером в той огромной компании, которая не должна быть названа, но решила сделать перерыв в учебе и попутешествовать по миру.
Я поняла это из случайного разговора, услышанного в туалете, и построила свою личность на ее имени. Мне пришлось ждать, пока она уедет, а потом я как бы позаимствовала ее имя.
Прости, Джейн. Обещаю помочь тебе с учебой, как только ты вернешься.
Как бы то ни было, кадровый совет У&Ш был не очень убедителен из-за моего возраста, поэтому они решили назначить мне месячный испытательный срок, чтобы посмотреть, как я справлюсь.
Я собираюсь доказать, что возраст — это просто цифра.
Это одна из немногих вещей, в которые я верю с того места, откуда я родом. Пережив многолюдную поездку в лифте, в которой мне пришлось несколько десятков раз поправить очки и еще сотню раз коснуться груди, я наконец прибываю в отдел информационных технологий на двадцатом этаже.
Я выпускаю длинный выдох под сладкий звук тишины. Здесь нет ни быстрого ритма, ни шарканья ног.
И уж точно никакого зрительного контакта.
Есть только чистый кабинет с мраморным полом и ослепительным естественным светом, льющимся из открытого окна в конце коридора.
Я перевожу взгляд на него, и мой хаотичный мозг оживает, как старый двигатель. Пальцы дрожат на ремешке сумки, а короткие ногти впиваются в ладони. Какого черта это окно открыто? Они не знают, как это рискованно?
— Ты, должно быть, Джейн.
Я вздрагиваю от приступа паники, услышав мягкий голос женщины средних лет, сидящей за стойкой администратора. Они действительно сказали, что кто-то из ИТ-отдела расскажет мне о здании.