Необъяснимо, но это вызывает у меня желание дотянуться до глазных яблок людей и ослепить их за то, что они причиняют ей такое страдание.
За то, что они являются причиной ее дискомфорта.
И это неправильно, не так ли?
Я не должен находиться на грани срыва только потому, что она смотрит на людей и ненавидит это. Я не должен так переживать из-за девушки, которая настолько скрытна в отношении того, кто она такая, что иногда это сводит меня с ума.
Увидев мое приближение, ее поза напрягается, и она собирается встать, но прежде, чем она это делает, я сажусь рядом с ней и хватаю ее за бедро.
— Куда это ты собралась, красавица?
— Чтобы найти Гвен и остальных.
— Для чего? Для того, чтобы продефилировать в этом твоем новом образе? Думал, Джейн не любит наряжаться.
— Я... не люблю. Гвен заставила меня.
— Хм. Но ты все равно согласилась. Может, тебе это нравится.
Мой голос слишком спокоен, несмотря на безумные эмоции, происходящие внутри меня в то же самое время.
Она поднимает подбородок.
— Может, и нравится.
— Что ты только что сказала?
— Я сказала, что, возможно, мне это нравится.
— Что именно? Наряжаться в платье с низким вырезом или приходить в клубы, демонстрируя его? Или, может, это танцы с парнями, чтобы они смотрели на то, что скрывает это платье. Может, ты хочешь, чтобы они представляли, что под ним. — мои пальцы цепляются за упавшую бретельку, и я поднимаю ее на плечо, наслаждаясь тем, как она вздрагивает. — Может, тебе нравится быть маленькой дразнилкой.
— Может быть... нравится.
— Правда?
Я надеваю бретельку на место, мой голос борется за сохранение спокойствия, но мое прикосновение уверенное и твердое, когда я пробираюсь другой рукой, которая лежит на ее бедре, под платье.
— Ты хочешь, чтобы они почувствовали, каково это оказаться между твоих бедер, красавица?
Она ставит свой напиток на стол, руки дрожат, когда мои пальцы встречаются с краем ее нижнего белья.
— Нет...
— Нет... что? Ты не хочешь, чтобы они почувствовали, какая ты мокрая, моя маленькая обманщица?
Я скольжу пальцами по ее складочкам, затем кручу ее клитор, и она подается вперед, ее плечо ударяется о мою руку.
— О, Боже...
— Ты так и не ответила на мой вопрос, Анастасия. Тебе нравится, когда они видят тебя такой, накрашенной и красивой?
— Мне... нравится.
Я щипаю ее за клитор, и она хнычет, звук настолько эротичный, что мой член немедленно реагирует, напрягаясь в брюках.
— Ты фантазируешь о том, как они касаются тебя здесь? Играют с твоим клитором и вводят пальцы в твою маленькую мокрую киску?
Она смотрит на меня, и, хотя клуб тускло освещен, я вижу смесь эмоций в ее глазах. Обида и решимость. Боль и обещание возмездия.
Это что-то в ней. Даже когда она подавлена и ошеломлена, она никогда не ведет себя как слабачка или потакательница.
Она определенно все больше и больше чувствует себя принцессой, поскольку ее достоинство всегда на первом месте.
— Может, и так, — шепчет она.
— Что?
— Быть может, тебе нравится представлять, как они трогают меня, вводят в меня свои пальцы и члены, пока ты наблюдаешь.
Я резко хватаю ее за киску, и она с шипением вдыхает.
— Мне?
— Да, тебе.
Я оттягиваю ее трусики в сторону и одним движением погружаю в нее два пальца. Она стонет, прижимаясь ко мне и хватаясь рукой за платье.
Но это бессмысленно, потому что я вгоняю в нее третий палец, пока она не застонет. Пока она не прижимается ко мне и не смотрит на меня безумными глазами, пока я дико ласкаю ее.
Я касаюсь ее с намерением заставить ее кончить как можно сильнее.
Я хочу, чтобы она взорвалась здесь и сейчас, чтобы весь мир увидел, кому, блядь, она принадлежит.
Мои пальцы проникают глубоко в ее киску, желая очистить ее от этих чертовых мыслей, желая, чтобы она видела и думала только обо мне.
Чтобы она была только со мной.
Ее короткие ногти впиваются в мою руку, когда она сильно дрожит, а затем она прячет свое лицо в моей шее, прикусывая плоть моего пульса, с силой дрожа.
Сокрушительная сила ее оргазма поглощает мои пальцы, но я не отпускаю ее, держа их глубоко внутри.
Она резко дышит мне в затылок, задыхаясь, когда отпускает мою плоть.
— Думаешь, я хочу, чтобы кто-нибудь почувствовал тебя такой? Или что я позволю им прикасаться к тебе?
— Я не знаю, — шепчет она. — Дэниел сказал, что ты делишься с ним.
— Ты говорила с Дэниелом?
— Да.
Я убью его нахуй.
— Он лгал? — спрашивает она медленно, даже болезненно.
— Нет. Мы делились, но к тебе это не относится. Я не стану делить тебя ни с Дэниелом, ни с кем-либо еще.
Она отстраняется, влага блестит в ее глазах.
— Почему?
— Потому что ты, блядь, моя, красавица. Никто не имеет права смотреть на тебя или прикасаться к тебе. И если они совершат эту ошибку, я покончу с их жалкими жизнями.
— Даже с Дэниелом?
— Особенно с Дэниелом. Его имя на вершине моего списка дерьма.
Она слегка улыбается, и улыбка эта яркая и чертовски невинная.
— Я все равно сказала ему «нет».
— Правда?
— Да. Он не совсем в моем вкусе.
Моя грудь наполняется странным теплом, которого я не чувствовал уже... целую вечность. Это первый раз, когда кто-то сказал, что Дэниел не в их вкусе — он в вкусе каждого — и тот факт, что она, из всех людей, говорит это, делает со мной дерьмо.
Мне требуется весь контроль, чтобы спросить:
— А я?
— Возможно.
— Хм. Я должен добиться «конечно».
Я выхожу из нее, и она издает небольшой эротический звук, от которого я становлюсь твердым как камень.
Поднимаясь, я тяну ее за руку. Она спотыкается и прижимается ко мне.
— Куда мы?
Ее голос с таким придыханием, что я хочу трахнуть ее прямо здесь и сейчас.
Но это означает присутствие публики, а я этого не люблю.
— Домой.
— Но... я приехала с Гвен, Крисом и их другом... я должна им сказать.
— Забудь о них.
— Я не могу оставить Гвен одну. Она пьяна.
Я ворчу, продолжая тащить ее за собой. Я должен был догадаться, что пьяное состояние Гвен создаст проблему.
К счастью, я знаю правильного человека для этой ситуации.
Крепче прижав к себе Анастасию, я набираю номер Нейта.
Пусть он позаботится о пьяной дочери своего лучшего друга, чтобы я мог сосредоточиться на Анастасии.
На моей Анастасии.
Глава 24
Анастасия
— Ты замужем? — я ошарашенно смотрю на Гвен, а она делает длинный глоток своего молочного коктейля.
Я была готова к тому, что меня отчитают за то, как я исчезла от них вчера. В знак извинения я пригласила их в отдел информационных технологий на кофе-брейк и купила ей ее любимый ванильный молочный коктейль, а Крису кофе со льдом.
Но он отодвинул свой напиток в сторону и сказал чрезмерно гиперактивным голосом:
— Где, черт возьми, ты была вчера вечером, Джейн? Ты пропустила эпический момент, когда Нейт объявил, что Гвен его жена.
Моя подруга застонала, затем опустила глаза, прежде чем встретиться с нашими ожидающими взглядами.
— Позвольте мне объяснить.
— Да, черт возьми, ты объяснишь. — Крис подталкивает ее. — Я был в напряжении всю ночь, ждал утра несмотря на то, что был пьян в стельку.
— Ты не мог быть таким же пьяным, как я. У меня сегодня худшее похмелье в истории человечества. — Гвен массирует виски.
— Это не дает тебе права уходить от ответа на вопрос, что, черт возьми, происходит. — Крис понижает голос. — Ты действительно замужем за управляющим партнером У&Ш, который оказался ближайшим другом твоего отца, пока твой отец находится в коме?