Выбрать главу

Сами обитатели больших и малых курятников дали когда-то совсем иное название своей крошечной, но очень уютной стране. Много лет назад здесь был хутор под названием «Куриный Щавель». Этого самого щавеля, кисленького, вкусненького и питательного, росло здесь – тьма тьмущая. Вот на щавеле-то благодатном и разросся хуторок до обширного поселения. А название его, наоборот, сократилось до ныне принятого – Кур-Щав ель.

Кур-Щавель находился в плодородной прибрежной долине, граничившей на западе с горным хребтом, за которым раскинулась Империя Гройлеров. Жители долины постепенно превратились в сибаритов, ибо ни в чем не имели недостатка. Поэтому у них и не было нужды изобретать всевозможную хитрую технику, новейшие полимеры, вроде гудрона, служившего основным стройматериалом в Империи Гройлеров.

Как жили они прежде своими выводками при свечах да в бревенчатых курятниках, так и живут по нынешний день. «Не нами придумано, не нам и отменять этот освященный веками обычай», – громогласно прокукарекал как-то профессор Алектор на собрании в Общепородном Мыслительном Центре «Куриные мозги». За что и был тут же назван окольцовцами-прогрессистами «злостным ретроградом и прозектором». Хм, прозектором, копающемся в мертвой старине… Что ж, хорошо хоть, не коллектором[4]… Не хватило на это у «окольцовцев» курьих мозгов!

До избы-редакции путь был не близок, и профессор Алектор с интересом поглядывал по сторонам, вертя своей самой длинной в Кур-Щавеле шеей: а что же изменилось в этом мире за время его добровольного двухнедельного затворничества, связанного с работой над новым, сенсационным открытием? Он и вправду был в душе чуточку инспектором – в этом цыплята-недоросли, распевающие обидные частушки про заслуженного ученого, были отчасти правы. Сами того не понимая. А, может, и понимая… «Ведь юные умы интуитивно схватывают то, что порой сокрыто даже от премудрых», – подумал профессор и решил при первом же удобном случае высказать эту нетривиальную мысль своим студентам на лекции в университете.

Н-да, так что же нового во вселенной случилось за время его отсутствия? Негусто, негусто… Просто ничегошеньки нового, господа оперенные!

– Нет на публике Алектора – нет и жизненного вектора, – назидательно прокудахтал профессор. – Как же вы, бедные, будете влачить свое существование, когда меня не станет?

Кур-ратор наук поднатужился, но слеза умиления и жалости к самому себе не прошибала его. Тем более, что «жизненный вектор», независимо от присутствия или отсутствия в городе профессора Алектора, так вот, этот невидимый и никому не ведомый вектор, как некий пульс, бился таки на улицах Кур-Щавеля. Бился-бился, уж будьте покойны…

Вот два молоденьких петушка-задиры наседают друг на друга, квохчут обидные слова:

– Ты – мокрая курица, вот ты кто! – бросил в глаза сопернику белый петух с красным гребешком по прозвищу Лег (он и впрямь был из породы леггорнов).

Лег полностью оправдывал свою кличку: лягался он проворнее всех в Кур-Щавеле.

Его визави, черный, как гудрон, петушок с черным гребешком, черными серьгами и черными лапами пыхтел от натуги, придумывая в ответ что-нибудь донельзя оскорбительное. Это был весьма неглупый и обычно добродушный Аям, только уж больно вспыльчивый. Недаром он родом из бойцовых петухов…

Как-то раз Аяма в драке поцарапали, и, ко всеобщему удивлению, курщавельцы убедились, что даже кровь у него – черная. А сам Аям, прижимая к ранке подорожник, громко хвастал, сбиваясь на петушиный фальцет, что даже мясо и кости у него – черные, как и у всех его предков породы аям-цемани. И что он, Аям, один такой избранный во всем Кур-Щавеле. Он, его жена Чернушка и их выводок курят.

Наконец Аям не прокукарекал даже, а яростно прокаркал в глаза своему недругу:

– А ты… ты… бройлер!

«БРОЙЛЕР!»

Более тяжкого оскорбления во всем Кур-Щавеле не произносилось нигде и никогда. Бройлер, согласно представлениям кур, петухов и цыплят – это некий тупоголовый мутант, лишенный всех добрых чувств, признающий лишь мускульную силу и ни бельмеса не понимающий в прекрасном – в искусстве, например. Да еще к тому же – несостоятельный как мужик.

Так почему же – бройлер, а не гройлер, каковое самоназвание было в ходу у населения соседней империи? Да потому, что, равно как соседи-гройлеры именовали страну кур и петухов на свой собственный лад – Куростаном, а не Кур-Щавелем, – точно так же, «симметрично», поступали и их оперенные соседи. Упорно, как и прежде, называли гройлеров – бройлерами.

вернуться

4

В данном контексте – резервуар-отстойник для сброса нечистот.