К полудню Великий Хорь очухался сам, и тут же главный советник Опус подал ему аж тройную порцию птичьих консервов – как-никак, директатор по причине своей отключки не питал себя уже полсуток!
– Опять консервы, – вяло тыкал когтями в блюдо Великий Хорь. – Они действуют на нервы! Уж лучше – падаль, мясо стервы[11]!
Опус принялся было аплодировать поэтическому гению своего повелителя, но дело принимало нешуточный оборот – тут уж не до рукоплесканий…
Великий Хорь в ярости отшвырнул набившее оскомину месиво.
– Мяса хочу! Сердца куриного, еще живого, теплого, трепыхающегося! – трубил директатор во всю мощь своей глотки. – Эй, Опус-Козлопус, зови сюда висельников! Ты вчера очень правильно назвал этих ленивых и трусливых бобров.
– У нас только две мачты на флагмане, – деловито констатировал опоссум-карьерист. – На остальных пяти плотах – по одной. Итого – семь мачт с двумя реями на каждой. Любая рея – о двух концах. Так что, мой повелитель, мы можем за один раз вздернуть на веревках двадцать восемь сепаратистов-рыбоглотов! А их, бобров-то, всего двадцать два. Вмиг управимся, делов-то! Гениальная идея, о Полнолунный!
Опус и все другие подданные величали директатора титулом «Полнолунный» вовсе не потому, что у Великого Хоря была округлившаяся от обжорства харя. О нет. Просто в Княжестве Хищных Зубастиков издавна покланялись полнолунию, праздновали его наступление ежемесячно. Эти три дня директивным порядком были объявлены в княжестве выходными, ибо хорьки не могли выходить на привычную охоту: их гипнотический взгляд терял свою мощь при полной луне, лунный свет «разбавлял» парализующую силу красных лучей.
Распоряжению директатора о «праздном полнолунии» были вынуждены подчиниться и все прочие хищные зубастики, хотя их промысел вовсе не зависел от наличия или отсутствия на небе ночного светила.
Итак, через минуту все двадцать два бобра, насупленные и преисполненные перед смертью чувством собственного достоинства, построились в просторной каюте Великого Хоря.
– Ну вот что, бездельники, – объявил правитель княжества. – К смертной казни вы все уже приговорены за саботаж в военное время. Это раз.
– Это – только раз, только начало! – угрожающе крикнул Опус, – Полнолунный, если захочет, может повесить вас и дважды, и трижды!
Великий Хорь властным жестом остановил главного советника.
– Но! – поднял он вверх самый длинный коготь. – Я предоставляю вам отсрочку исполнения приговора.
Бобры заметно повеселели.
– Раз уж мы все равно оказались в этих краях, то приказываю взять курс на Империю Гройлеров!
– Да-да, на Империю Гройлеров! – поспешил ввернуть Опус, хотя такой поворот был для него полной неожиданностью.
– Не удалось напиться живой куриной кровушки, так хоть вволю поедим гройлерного мяса! Исполняйте!
Бобры с показушной проворностью кинулись к веслам…
С набережной Кур-Щавеля со все возрастающей тревогой за соседей наблюдали, как плоты морской армады Великого Хоря сначала выбрали якоря, а затем медленно двинулись в обход острова.
– Непрошенные гости решили наведаться к ничего не подозревающим бройлерам, – буркнул Премудрый Плимутрок.
– Пошли-ка мы все спать, – зевнул доцент Петел. – Похоже, для нас опасность миновала, а ночь была трудная, боевая…
Неужели же наш страстный доцент-курофил с его куроязом вкупе – неужели же и он принимал участие в отражении вражеских атак – особенно самой страшной, ночной? О нет, конечно. Петел заранее объявил себя миролюбцем и миротворцем, заперся в курятнике. Однако сейчас было не до разборов, кто проявил себя героем, а кто отсиделся на своем насесте.
– Надо срочно выручать бройлеров! – решительно сказала рябая курочка Глаша.
Именно она в данный момент председательствовала в мыслительном центре «Куриные мозги» – об этом свидетельствовал Почетный знак «Золотая шпора», болтающийся на ее коричневой с крапинкой груди.
– Помогать бройлерам? А лютики? А эпидемия куриной слепоты? – разом взвились воинственные Лег и Аям. – Поделом этим бройлерам, что их пожрут крысы, хорьки и вся прочая нечисть.
– Что – лютики, растут себе, и ладно, – примирительно изрек Премудрый Плимутрок.
Профессор Алектор, казалось бы, просто обязан был выдвинуть совершенно очевидный аргумент в пользу того, чтобы помочь гройлерам отразить нашествие хищных зубастиков. Ведь, захватив соседнюю империю, куроеды и кровопийцы окажутся на одном острове с Кур-Щавелем! А крысы, хорьки и опоссумы – это вам вовсе даже не гройлеры неуклюжие, для них, для хищных грынов, перемахнуть через горный хребет – пара пустяков!