– Нет, зачем же? Договаривайте! – вскинулись куры-тизанки. – Вы намекаете на то, что мы не трудящийся элемент? Да?
– А хотя бы и так, – важно задрал хохолок Мазокур.
– Эх, Мазокурушка ты наш миленький, и ты – не с нами, – скорбно пропела мамаша Коко.
И подала сигнал своим «цыпочкам».
Те, смеясь и игриво подкудахтывая, выволокли Мазокура с насеста на всеобщее обозрение, окружили его кольцом и завели плясовой хоровод, да с песней:
– Цыц! Замолчать! – возгласил секретарь собрания Лег. – Песня запрещена специальным указом «Куриных мозгов» еще в… в…
Он не смог вспомнить. Он лишь беспомощно тыкал крылом в длинный баннер, висящий на стене собрания: «Вечный позор Петьке Рябому!»
Между тем в круг повыскакивали со своих насестов наиболее горячие петушки-окольцовцы, начали приплясывать вместе с Тизанками, подкукарекивать.
Тизанки грянули уже всеми своими глотками, а кое-кто – и зобом, дрожащим контральто:
– Ну и довольно, – тихо рек Премудрый Плимутрок, и все почему-то сразу успокоились, принялись протирать взмокшие гребешки, рассаживаться по насестам. Угрюмо поплелся на свое место и поклеванный любвеобильными курами-Тизанками художник Мазокур.
Мамаша Коко снова воспользовалась паузой:
– Тогда я хочу спросить профессора Алектора – надеюсь, с его мнением здесь все хоть сколько-нибудь считаются, верно?
– Верно! – заквохтало собрание. – Вмажь им, уважаемый Алектор, коли уж Мазок не вмазал!
Профессор поднялся с насеста президиума, почему-то волнуясь. Очевидно, многоопытный ученый уже заранее предчувствовал какой-то подквох со стороны мамаши Коко.
– Ну, – только и сказал Алектор, избегая смотреть в подведенные глазки кур-тизанок, хотя уж он-то никогда в жизни не топтался с ними.
– Скажите, профессор – какая работа самая трудная, самая важная и самая долгая? – подбоченясь, выкрикнула Коко.
– Работа над самим собой, – твердо, как непреложную истину, возгласил Алектор.
– Правильно! О, Ратор, правильно! – подхватили нестройные голоса нескольких окольцовцев.
– А вы, доцент Петел? Вы, как ученый, тоже так считаете? – повернулась к своему давнему приятелю мамаша Коко.
– Ну да, разумеется, в этом вопросе я вынужден проявить солидарность с профессором, – как можно развязнее прокудахтал Петел.
– Вот видите! – торжествующе обвела всех взглядом самовыдвиженка. – А теперь я скажу вам, что никто другой, как мы, куры Тизанской породы, не работает над собой столь усердно, кропотливо и ежечасно! Вы, окольцовцы-петухи, посмотрите на нас и сравните то, что видите, с обликом ваших жен! А вы, клуши, признайтесь хоть самим себе: разве не мечтаете вы смотреться так, как мы? Пожить хоть недельку нашей жизнью?
Заранее подготовленные «цыпочки» хором возгласили:
– Куры-тизанки – это истинное лицо всей прекрасной половины населения Кур-Щавеля! Кур-Тизанок – в окольцовки палаты «Куриные мозги»!
По жердочкам прокатился одобрительный шепоток:
– А они вовсе даже не дуры, эти самые тизанские куры!
И тут подала голос председательствующая на собрании рябая курочка Глаша, которая вечно что-то вязала на своих коленях даже во время самых бурных дебатов:
– Но вы, милочки, простите… Не несете яиц, не увеличиваете народонаселение Кур-Щавеля!
Однако мамаша Коко уже почувствовала кураж, глядя, как алые «бородушки» окольцовцев-петухов становятся все более масляными, а гребешки прямо-таки золотятся от похотливого пота.
– Ой-ой-ой, уважаемая председатель! – Коко распахнула крылья в полупоклоне. – Совсем вас не заметно что-то. Оно и понятно: добродетельную курицу обычно издали заметишь по ее выводку. Так где же ваши курята, благочестивая Глафира? Глаша-мамаша! Ну, кроме оболтуса Рябчика, сыночка вашего первого, что уже вырос и постоянно является нашим клиентом.
– Мы ему даже скидочку за это предоставили, – хихикнула курица-Тизанка Хи-Хи.
– Мы зовем его Рябчик-Жерябчик, – томно повела подведенными бровями кура-Тизанка Ку-Ку. – Его-то я никогда не кидаю, уж больно резвый Жерябчик…
– Глаша-мамаша! Где ваш папаша? – загалдели все «цыпочки» разом, как по команде.
В наступившей тишине председательствующая встала с насеста, шмыгнула ноздрями и пошла прочь, к выходу, путаясь ногами в своем вязаньи.