Красные Мокасины слышал, как после этих слов Тага воцарилось напряженное молчание. Англичане, даже такие, как Таг, родившиеся далеко от берегов Англии, тяжело переживали несчастье, обрушившееся на их родину.
– Мы знаем, что Франция и Англия были врагами, но они объединялись против своего общего врага – Испании, – после молчания продолжил разговор Кричащий Камень.
– Это все уже в прошлом. Теперь нет ни Англии, ни Франции, ни Испании. Только люди остались, которые называют себя кто англичанами, кто испанцами, кто еще кем. И что там сейчас происходит, я даже и не знаю толком. Да, признаюсь, меня это и не интересует.
– И все равно непонятно…
– Ну так вот, Красные Мокасины отправился с нами в эту экспедицию в Старый Свет. Он спас мне жизнь, а потом мы вместе, бок о бок, сражались в Венеции, там нашему капитану Черной Бороде пришлось в последний раз бросить якорь. А после я подумал, хватит с меня моря, и на целых шесть лет осел в Чарльз-Тауне. Ну а недавно я задумал наладить торговлю с чокто, поскольку у меня среди них друг есть – Красные Мокасины.
Снова в разговоре возникла пауза.
– И вот что я тебе скажу, – снова начал Таг, – никогда в жизни не было у меня друга лучше этого парня. Я, можно сказать, настоящий громила, и многие лужу под собой делали, только завидев меня. Да, меня боялись и потому уважали, но настоящих друзей у меня было совсем немного. И этот индеец один из этих немногих. И не дай бог тебе обидеть его, старый Таг такое тебе устроит, что света белого не взвидишь.
– Понятно, – произнес Кричащий Камень.
Красные Мокасины улыбнулся. Если бы Таг знал, что тот слышит их разговор, он смутился бы. Обычно, чтобы впасть в такую сентиментальность, ему требовалось для начала принять добрую порцию рома.
Этот громила, несмотря на свою не совсем добродетельную жизнь, имел доброе сердце. Знал он это или нет, но и Красные Мокасины считал его своим лучшим другом. Люди его племени всегда побаивались его силы, поэтому не могли по-настоящему любить. Даже члены его собственной семьи сторонились его. Но Таг… Тага не смущали его странности, и он его не чурался. С Тагом его связывали настоящие братские узы, такие, каких у него не было и не могло быть ни с одним из его сородичей-чокто.
И порой было приятно слышать такие слова от этого белого великана.
– Похожи на стога сена, – произнес Таг, окидывая взглядом деревню.
Красные Мокасины с ним согласился, он видел стога сена в Пенсильвании и в Европе. Хижины уичита были довольно высокие, с конусообразным каркасом из кедрового и ивового теса, сверху густо покрытые травой, у каждой по две двери, одна – на восток, другая – на запад. Красным Мокасинам жилища уичита напомнили пчелиные улья, которые прибывшие в Южную Каролину итальянцы привезли с собой.
Хижин было всего двенадцать, но довольно больших: в каждой могла разместиться целая семья. Много было и открытых рамадас – навесов, служивших укрытием от жаркого полуденного солнца. Издалека Красные Мокасины смог различить в деревне женщин: они готовили еду, мололи зерно, плели циновки и корзины.
Кроме странного вида хижин деревня уичита ничем не отличалась от деревни чокто. Под навесами сушились белые, красные и желтые пучки злаков, тыквы и кабачки. Вид деревни и запах дыма вперемешку с ароматом жарящегося мяса заставили Красные Мокасины сглотнуть слюну. В течение нескольких недель они с Тагом питались по-походному: измельченные и слегка поджаренные кукурузные зерна заливали водой и ели. Такая еда поддерживала силы, но не доставляла удовольствия.
Возможность отведать вкусной еды представлялась заманчивой.
Но слишком обнадеживать себя он не хотел. "Это люди другого племени, – внушал он себе. – Они ничего мне не должны". Они могли бы оказать ему и такое "гостеприимство", что сродни каре небесной. Ходили слухи, что люди, живущие под западным небом, не прочь полакомиться человеческим мясом. Ходили слухи и похуже.
Им навстречу на низкорослых испанских лошадях выехали пятеро всадников – коренастые, смуглые до черноты мужчины, их одежду составляли лишь набедренные повязки. Как и у Кричащего Камня, веки встречающих украшали татуировки, татуировки в виде маленьких звездочек россыпью покрывали и их тела. Лошади уичита на фоне крепких и сильных лошадей индейцев чикасо, что составляли караван Красных Мокасин, походили на пони.
Один из незнакомцев что-то вызывающе крикнул на своем языке Кричащему Камню, тот ответил. Красные Мокасины ничего из этого обмена любезностями не понял, но в следующее мгновение возглавляющий всадников уичита ударил коленями в бока лошади и, размахивая дубинкой, направился прямо к Кричащему Камню.