После того как султана завернули в саван и похоронили, разные группировки туркмен столкнулись между собой за власть и влияние. Они выдвигали на первый план то одного, то другого из сыновей Меликшаха. Султан умер молодым. Его дети не достигли совершеннолетия. Следовательно, ими можно манипулировать. С тех пор правящие Сельджукиды не задерживались надолго на этом свете. В лучшем случае они умирали от пьянства. В худшем – становились жертвами отравлений, гибли под кинжалами наемных убийц или под саблями врагов. Те, кто выживал, сражались друг с другом. Все подробности и перипетии внутрисемейной борьбы наверняка утомят читателя, а потому будут опущены. Однако основные вехи упомянуть следует.
Восточный Иран захватил брат Меликшаха – Арслан-Аргун. Уничтожить мятежника никто не мог: в западной части сельджукской державы не прекращались смуты между сыновьями покойного султана. Лишь через три года после кончины Меликшаха против Арслана выступила правительственная армия. Однако смутьян разгромил ее. Новое войско удалось собрать в 1097 году. Оно вошло в Хорасан, но на сей раз битвы удалось избежать. Арслан-Аргуна убил собственный гулям, а его армия перешла на сторону законного правительства.
Восточный Иран получил в удел один из сыновей Меликшаха, султан Санджар (1097–1156). Он был одиннадцатилетним ребенком, и первое время страной управлял атабек Кумач. Слово «атабек» состоит из двух частей. Ата – в переводе с тюркского «отец». Бек – «князь». Следовательно, слово «атабек» можно перевести как «опекун». Постепенно оно утратило первоначальный смысл и превратилось просто в титул правителя, стоящего по рангу ниже султана. Титул можно сравнить с японскими сёгунами (военными князьями), которые тоже правили от имени подставных императоров.
Положение Санджара и его опекуна оказалось сверхсложным. Армия, с которой они выступили против Арслан-Аргуна, вернулась на запад, откуда пришли вести о нашествии крестоносцев. Следовательно, малолетний султан Санджар и атабек Кумач остались править огромной страной совсем без войска. Им срочно требовались сторонники.
Дела в Хорезме шли своим чередом. В 1097 году был убит тюркский наместник этой страны – Икинчи ибн Кочкар. Его зарубили собственные эмиры, которые восстали против центральной власти. Когда восстание было подавлено, султан назначил наместником Хорасана Дадбека-Хабаша. А тот, в свою очередь, поставил новым хорезмшахом Кутбэд-Дина Мухаммеда, сын Ануш-тегина. Мухаммед впервые прибыл в страну, когда-то пожалованную его отцу «в кормление».
Титул хорезмшаха не предполагал независимости. Скорее он означал автономию. Шахами назывались правители окраин султаната, обладавшие высокой степенью самостоятельности. История знает керманшахов, ширваншахов, арраншахов. В общем, это была должность вроде ранних маркграфов времен Карла Великого, то есть охранителей границ. Мухаммед стал одним из таких пограничных стражей.
Дальше события развивались стремительно. Хорасанский правитель Дадбек отложился от центрального правительства. А хорезмский Мухаммед – нет. Это был правильный выбор. Мятеж Дадбека оказался вскоре подавлен. Санджар восстановил власть на востоке.
Сын Ануш-тегина решительно поддержал Санджара. За это султан утвердил его в должности в 1100 году.
С этого момента начинается правление новой династии. Ее следовало бы звать Мухаммедидами. Но историки зовут ее «Ануштегиниды». Такое смещение часто встречается в истории мусульманских стран. Например, Саладин основал династию египетских султанов. Но ее называют Айюбидами в честь отца Саладина. То же самое – с династиями Аглабидов в Северной Африке и Буидов в Персии. Они названы не в честь первых независимых правителей, но в честь их отцов.
Так или иначе, Мухаммед I (1100–1127), сын туркменского раба, сделался хорезмшахом. Повезло одному туркмену из десяти тысяч… Что было неплохо. В это время в Западной Европе, например, сделать карьеру правителя могли только родовитые рыцари. Случаи, когда простой шевалье из Нормандии или Бургундии становился во главе крупного герцогства или графства, можно перечесть по пальцам. Крепостные крестьяне, нищие пастухи, зависимые повара или парфюмеры не имели шансов стать крупными полководцами или основателями династий в Европе. В этом смысле мусульманский мир был гораздо демократичнее. Конечно, власть и карьера – это всегда лотерея, но на Востоке в нее стоило сыграть.