Вторая школа, трехлетняя, и народу там человек пятьсот, опять же императорская семья их жалует, в среднем по одному ученику раз в два года. И программа очень широкая, и история, и география, и экономика, и политика. Её окончила Грей двенадцать лет назад. Информация о школе у меня была полной. Спрашивается, чего я решил этим озаботиться? А понял я, что хочу быть магом покруче чем я сейчас, это в империи не роскошь а необходимость.
Наконец прибыла карета с Гвинереей и я вздохнул свободно. Я немедленно её вызвал к себе.
— Гарод, матрос что с ней прибыл требует, чтобы его пускали везде вместе с рабыней, мол у него обязательства перед королем, — озадачил меня Ригард.
— Прям требует? Он что ополоумел?
— Сказал, что должен быть рядом сней и мы не имеем право его задерживать
— Выпороть его! И посадить в клетку, — отмахнулся я. — Рабыню тащи ко мне.
— У нас и ката нет, кто пороть будет? — затупил Ригард.
— Дай кузнецу абонемент на неделю в бордель, пусть он всыпит десять плетей за наглость.
— Сделаю! — немедленно взял под козырек гвардеец.
Через пару минут в мой кабинет вошла Гвинерея, в коротком платье рабыни, открывающим шикарные ножки, высокая грудь, округлая попка и сама на лицо красивая, причем не такой местной красотой, а как Ламборджини диабло на фоне жигулей. Заморская, необычная красота, неудивительно, что король запал на неё.
— Барон спасибо за заботу! — сразу спорола косяк она.
— Я граф, но ты могла не знать, так что прощаю. Садись на диван пока у меня от твоей красоты глаз не выпал, — пошутил я.
— Скажете тоже! — зазвенел смех рабыни, больше похожий на дождь, звонко бьющий по черепичной крыше.
— Я знаю, что ты в положении, но не знаю в курсе ли ты что ты можешь не увидеть больше отца ребенка. Он попал в плен кочевникам, а выкуп за него королева точно не заплатит.
— Не знаю, что сказать, глазами оленёнка на меня смотрела Гвинерия.
— Скажу честно, — вздохнул я. — На тебя много претендентов, и наследники короля, и королева, просят требуют и даже нападают на меня, лишь бы получить власть над тобой.
— Вы уже отдали меня? — задрожала девушка.
— Нет, сказал пока король не погибнет или не освободиться я ничего не буду делать.
— Спасибо граф, — глаза Гвинерии наполнились слезками.
— Не за что, я, как и другие думаю, как использовать тебя и твоего ребенка. Но вот скажи мне, сама то ты что хочешь? Ну вот, допустим, есть у тебя возможность выбирать.
— Я хочу для себя спокойной жизни, но понимаю, что это уже невозможно. Скотский Седогрив!
— Для тебя спокойная жизнь возможно это хороший вариант, а для твоего ребенка? А если родится сын? И ты не хочешь помочь ему получить право на престол, хочешь, чтобы он так и жил рабом? А он имеет право по законам империи!
— Ради ребенка я буду терпеть, и сражаться, — твердо сказала Гвинерея. Граф, если вы хотите меня как женщину, я готова, и вы мне симпатичны! — сказала рабыня, встав с дивана и повернувшись вокруг на триста шестьдесят градусов. Юбка взметнувшись обнажила не только ноги.
— Хороша, — не стал отрицать я. — но для меня сейчас ты не женщина — а ресурс. Я подумаю, стоит ли мне включаться в борьбу за престол, как ты этого хочешь.
— Вы мне скажете, что решили? — осторожно поинтересовалась красотка.
— До рождения ребенка ты будешь под охраной здесь в замке, затем если родится ребенок мужского пола я вернусь из магической школы и займусь твоими правами на престол. Если вернется король, что бы ты хотела? Подумай, это будет лучшее решения для твоего ребенка, но если ты не сможешь терпеть короля, то шансы на престол будут меньше.
— Я потерплю, у меня в жизни были мужчины и похуже. Пока я была рабыней на яхте, меня и моих подружек пользовали такие жабы, что и не описать. Такова жизнь рабыни, но сейчас у меня есть цель и я готова стать сильнее. Граф, я прошу поучить меня этикету. Если это возможно.
— Возможно, А, что про бывших хозяев яхты расскажешь? Говорят, она принадлежала бунтовщику, родственнику императора, вроде даже как дяде?
— Его правнуку, но любимому. Я на яхте три года, и видела из раз десять всего, но этого хватило. А что самое приятное, его казнили прямо при мне, имперский маг, не знаю какого ранга просто выдавил его из кожи. — с удовольствием вспомнила рабыня.