— Валим отсюда, — озвучивает мою мысль он.
Но мы не успели, из дома выбежало аж пятеро бойцов в броне и с мечами, и ринули в сторону нас, ну или в сторону ворот, хотя я уверен — они не на улицу погулять бегут. Их я встретил проверенной молнией, вернее электрическим разрядом. Все нападавшие красиво, даже несколько картинно, рухнули прямо передо мной, шагов за пять. Малик, уже шустро после ранения, собирает оружие, даже не собирает, а отшвыривает в стороны.
— Что это? — раздаётся приглушённый бас, сидящего на земле гиганта, которому досталось по ушам.
— Смерть твоя пришла, пожил ты своё, хватит, — улыбаясь достаю меч и приставляю его к горлу наглеца. — А теперь скажи, почему ты не прямой сейчас умереть должен.
— Гм… — глотает слюну, ещё не пришедший в себя бандюган. — Не будет нас, вся округа взбеситься, пока только мы её и держим в руках, да и вам не выйти обратно, уже и дилижанс вас потрошат и вас человек сто караулят.
— Не убедительно пока, — мне нет дела до округи, пусть местные власти и решают, что с ней делать. А я сожгу тут всё, убью каждого, кто замешан.
— Не сможешь ты без нас узнать, кто вашу повозку себе взял, — спорит гигант. — Давай разойдемся бортами? Не ожидал я от седьмого ранга такой мощи, ну и помогу тебя разок по специальности. Найдут ведь тебя потом!
— Это как спрашивать! Я, уверен, что смогу, — говорю, и резко вгоняю меч под ребро спорщику, впрочем, неглубоко и тут же залечив рану. — И самое важное, ты сам сказал, если и найдут меня, то потом! — Я выделил голосом слово. — Меня один раз и убить-то мало будет, скажу по секрету. Резче соображай, считаю до двух, уже раз.
— Хорошо, согласен, пощади, даю выкуп.
— Подробнее давай, — соглашаюсь послушать ещё немного бандита, ну или его товарищей, я вот вижу, уже парочка очнулась и тоже жаждет пожить, а остальным или досталось сильнее, или вообще я их убил.
— В доме полторы тысячи золотом, ещё тысячу в течение дня, если оружие и броню не заберете, здесь вас не тронет никто больше, помощь в розыске один раз. Мало?
— Для такого оборванца как ты это даже много, — хмыкнул я.
— Только думаю в доме можно получше поискать и найти ещё что-нибудь, а вас, ну кто выжил, в рабство сдать. Монетка к монетке, вот и домик мне на старость будет.
— Есть у тебя домик, узнали мы про тебя, и про домик, и про второй, и про школу, куда поступаешь. И то, что за тобой тут никто не стоит из важных людей. И про охрану из трех гвардейцев и невеликого мага. Только про возрождение твоё не узнали, так бы мирно разошлись, не дураки мы.
— Ладно, расскажешь, что узнаешь про «Башню» и выяснишь, чей участок за моим новым домиком, там сад заброшенный. Ну и золото, само собой. Про дилижанс соврал?
— Соврал, не тронут его без команды, а я не успел отдать. А вот про школу много не узнаю, это надо магов спрашивать, а вы злые бываете. Участок? Помню, плохое место, много народу там пропало, не знаю, зачем оно тебе. Поэтому твой домик и продали тебе за недорого, что граничит он забором с этим лесом. Но узнаю, твоя взяла, — окончательно сдулся бандюган.
— Чего тут крышу держишь? — спросил я, деловито пересчитывая золото.
— Не понял слово. Но во всей округе, где нищета живет, а их тут тысяч пятьдесят, моё слово главное.
— У тебя тут целое герцогство, — усмехнулся я.
— А что за магия у тебя? Явно не седьмой ранг же?
— Ты лучше скажи, чтобы делать стал, если бы завтра к тебе пришли человек пятьсот наёмников и пяток магов от десятки? Что так мало стоит жизнь аристократа? — проигнорировал его любопытство я.
— Кто бы тебя убивать стал? Попугать решили паренька, откупился бы и ушёл целым, радуясь, что, жив. Хотя всякое бывает, но мы здесь на своем месте. Порядок надо кому-то поддерживать, а мы ещё не самый худший вариант. Император строг к таким вещам, в столицу нас не пускают, да мы и не лезем, ну за редким исключением.
К слову сказать, убитых у них было всего двое, этот привратник с противным голосом и один из летунов со второго этажа, сломавший шею. Узнал я и про баронессу Гретель, дамочке оказалось под семьдесят лет! Но услуги омоложение делают чудеса, и сейчас ей и тридцати не дашь. Она обращалась к ним по старому знакомству, она оказалась из простых, но удачно выскочила замуж.
Мне было интересно, специально она подставила меня, или нет, но оказалось просто дура. До моего дилижанса меня проводили с почетом. Там меня встречал радостный Бурхес, а вокруг нашего транспортного средства бродило человек семьдесят местных жителей, все как один крепкие мужчины.
— Гарод! Что так долго! Я один держу оборону против целой армии! — забормотал он, уже воинственно поглядывая вокруг.
Глава 30
— Вижу, вижу, — успокоил я его. — Всё дела решили, едем домой.
С трудом развернувшись, мы поехали по стремительно пустеющей улице. До дома добирались не спеша, заехали в пару лавочек, нет не в бедном квартале, а уже рядом с домом, со вкусом покопались в бытовых мелочах. Бурхес купил невесомое, пуховое одеяло и тапочки! Я себе набрал разной посуды, красивый кофейный сервиз на шесть персон во главе с чеканным кофейником, ножи и вилки для рыбы. Вот в первый раз тут встретил нормальную рыбную вилку — с короткими зубьями и выемкой для извлечения костей. Для прочей морской живности я приборы давно приобрёл, была даже лопатка для омаров. Уже дома, умиротворенный обедом, я выслушал доклад о работе в парке. Там проблем не было, более того за утро, пока мы ездили, удалось найти мастеров, поставивших ворота в заборе, который граничил с бывшим парком. Всё это вызвало у меня желание прогуляться в подвал, но посвящённых в тайну было трое всего, Борил я и Бурхес. Надо Малика подключить, делать нечего, зову его к себе.
— Мы тут подвал под домом исследуем, — попытался проинформировать его я.
— Знаю, Борил рассказал уже нам, — неприятно удивил меня мой десятник.
— И кто ещё в курсе?
— Хисан, мы с Борилом и Арчином, ну и вы с Бурхесом. Ясно, что там что-то интересное, раз надолго там пропадаете.
— Пока к сожалению, только интересное, а вот ценного нет, — признался я, смирясь с мыслью о расширение круга причастных. — Давай навестим это место ещё раз, зови Бурхеса и иди в подвал.
Снова подземный тоннель, на этот раз вместо уборки решаем заняться дверьми, теми, что в зале. Там ещё работы непочатый край, но и дверь попроще, того и гляди сама вывалиться. Сквозняк по-прежнему говорил о дежурившем около люка Малике, и мы смело подошли ко второму проходу из зала. Несколько сканирующих заклинаний от Бурхеса, один удар ногой от меня и дверь, закрывавшая второй ход из зала, подалась и упала на бок. Смело идём вперёд, так как этот ход очень короток, метров десять, и в конце его виднеется довольно большой полукруглый вход ещё в одно помещение. Заходим и туда, предварительно запустив, не сговариваясь, по светляку. Небольшой зал метров семь на семь, квадратный, и прямо по всем стенам картины. Наскальная, так сказать, живопись. Прямо перед входом огромная птица тащит в своих когтях человека через горы, рядом могучий воин всаживает меч в некого змея, раз в пять больше его самого, далее ещё картины, много, самых разнообразных. И величественные надменные лица и картины эпических сражений и, даже, бал с сотней участников. Глаза разбегаются, так всё интересно и красиво. Не сразу и замечаю, что это не картинная галерея, а спальная зала, кровать виднеется в виде обломков в углу, а вот деревянный шкаф довольно пыльного вида, выдержал испытание временем и стоит почти одиноко в зале у одной из стен. Почти, потому что в зале ещё был и каменный стол, но он каменный, а дерево, сохранившееся за сотни лет, внушало уважение. Может поэтому я первым делом пошёл к шкафу, попутно отметив несколько кучек мусора с чем-то блестящим. Не иначе сундуки истлели. Вообще хлама достаточно много на полу, так много что я и не заметил мозаичную большую картину, которая, если присмотреться, была красивее тех, что на стенах. Там была карта, но не обычная, а изукрашенная разными значками, скорее всего отображавшими какие-то значимые места на ней. Бурхес, резво опередив меня, метнул какое-то заклинания на шкаф, но только пыль осыпалась с дверок. Сам шкаф представлял собой метровое основание сантиметров семьдесят высотой и такой же ширины. На нем стояли двухдверные шкафчики поменьше, два ряда, один над другим. Открываю осторожно усохшие нижние дверки, надеясь не развалить эту чудную мебель. Блямс! Посыпались на меня украшения, крупный жемчуг, и невесть что ещё! Шкатулки, что хранили их утратили свою прочность и наградили меня неведомыми пока сокровищами, все, кроме одной, явно золотой. Чего бы золоту пусть и за тысячу лет истлеть?