Вторая жена вышла через пару минут, когда я уже давал команду пристроить своих животных и неожиданных гостий из соседней империи.
— Пьон, ты такая важная стала! И округлилась так! — воскликнул я, обнимая и её.
Действительно, худенький цыплёнок исчез, и передо мной приятная в своих округлостях молодая девушка.
— Гарод!!! Как хорошо, что ты приехал! Я так рада! Я так соскучилась! Ничего одна не успеваю, столько дел! Хоть поможешь! И Милочка тебе подарок к приезду сделала! — ткнулась своими выпуклостями в меня малышка, обнимая.
— Ага, теперь мы в два раза больше сена для коровы заготовить сможем! — пошутил я в окружении уже двойной красоты.
— А это кто с тобой? — увидела новые лица Пьон.
— Козы. По дороге подработал лекарем, вот три козы, как с куста, — пошутил я.
— Я вижу нетрёх коз, а пятерых. Ты кого привез? — не приняла шутки моя вторая жена.
— Знакомься. Это бывшие пленницы Готрибов из империи Аками. Возможная наследница тамошнего барона маг третьего ранга Лубери и её мама, — попытался сгладить неласковый приём со стороны жены я.
«Ревнует, не иначе», — решил я про себя. Ведь мамаша Лубери выглядит на все сто, хоть картину пиши маслом — сочная, уверенная в себе, с горделивой осанкой! А как она грациозно спрыгнула с лошади!
— Так, животных под нож, этих двух пока в деревню к Клыку, — командует деловая Пьон.
Бью её по попке. Смачно так!
— Отставить! Козы пусть пока где-нибудь пасутся. Ты ответственный, — ткнул я в какого-то незнакомого мне слугу. Маму и дочку поселить в замке! — зычно отдаю команды я.
— Гарод! — изумлённо подпрыгнула от удара Пьон. — Зачем нам эти замарашки в замке, у нас и комнат свободных нет. И уж можно я сама решу, что мне по хозяйству делать!
— Пусть в моей комнате пока живут, — благодушно шлепаю по заднице Пьон ещё раз. — А каким тебе хозяйством заняться нужно, я скажу позже, когда ванну принимать буду!
А хороша она! Попка как орех!
Ригард и остальные гвардейцы и наёмники ржут, явно понимая подтекст моей тонкой изысканной шутки.
— Гарод, прекрати меня позорить! Ты был раньше такой галантный, что с тобой столица сделала? — возмущается Пьон.
— Да, Гарод! Тебя не узнать! Ты изменился, был раньше стеснительным, — поддакнула стоявшая до этого молча Ольча.
— М-м-м… — только и сказал я, не припоминая, когда это я был галантным или стеснительным?
— Прошу в мой замок, лучшие покои вам отдаю, сам буду мыкаться по спальням своих жён, — приглашаю я найдёнышей в замок.
— Госпожа, а козы? — проблеял тот слуга, которому я поручил заботу о животных.
— Не понял⁈ — резко развернулся я. — Тебе слово графа не указ? Ждёшь ещё чьего-то одобрения! Ты кто?
Злость нахлынула на меня, он совсем сдурел — при живом хозяине этих земель что-то ещё уточнять?
— Я старший псарь, Багро… — начал мужичок.
— Уволен! Час времени на сборы. Ригард, проследи, чтобы через час его тут не было. Если будет или попытается вернуться, отруби голову, — сурово говорю я. — Если хоть слово скажет хоть кому, тоже убей.
— Гарод! Это ценный специалист, я его с таким… — на пороге дверей ждёт меня обнаглевшая, как видно, жена.
— Рот закрой и не перечь господину! Марш к себе в комнату и жди меня, — прерываю я.
Захожу в замок предельно злой, за мной телепаются молчаливые мама с дочкой.
— Гарод, может, посмотришь сына? — ласково спрашивает Ольча.
Пьон с каменным лицом идёт в свои покои. Выпороть мерзавку! Ишь, надумала мне при людях перечить. Да и без них нельзя, а уж при слугах и наёмниках — вообще зашквар. Я ещё разберусь, кто доложил о моём приезде.
В детской, где уже были все моих три сына, я оттаял, хотя собственно умиляться было нечему. Краснокожие малыши пока никаких чувств во мне не вызвали, а вот Мила, которая полулежала со счастливым лицом, меня порадовала.
— Я самая счастливая жена в мире, — шепнула она.
Ольча показывает своего Виктора, потом новорожденного Доранда, а как назвать Милкиного сына я пока не решил. Слушаю щебетанье жен и оттаиваю внутри. К Пьон я зашёл через час, она видно плакала, но встретила меня поклоном.
— Что это за бунт? Как посмела оспаривать мои решения?
— Пока тебя не было, я привыкла к тому, что за всё отвечаю. Было трудно, я неделями рыдала, но делала всё, чтобы ты был доволен, доходы наши растут, я думала, ты оценишь, — начала монотонный рассказ жена.