— Ты пойми Гарод, без собак как выследить нарушителя или браконьера?
— Магией можно, — отбрехивался я, тем не менее внимательно её слушая.
— Маги не всегда рядом, да и что тебе делать нечего, как ловить браконьеров? А вот нападение на твой хутор, ты говорил про волков. Да был бы там пяток «кальманских сторожевых» на хуторе, волки закончились бы очень быстро. Эти собаки обучены действовать пятерками, и могут серьезного зверя завалить!
— Вот именно. Обученных! А где учителя взять? — спросил я.
— Тебе лично повезло. У тебя есть я! А так это проблема, да. Я тебе надрессирую, каких надо. Эх, хоть бы хороший питомник у тебя был. Завтра поедем! Поедем же да? — заглядывала она мне в глаза с надеждой.
— Она права, влез в разговор папа, у нас в графстве собаки и сторожевые, и охотничьи, и пастухи. Каких только нет! Доча у меня спец! Чистое золото, один к одному по живому весу!
— Что же ты папа её так плохо кормишь? Мог бы богаче быть килограмм на десять, — посетовал я.
Граф расхохотался, а малышка пыталась обидеться и надуться, но в итоге тоже засмеялась звонким колокольчиком. Вот отличный же сотрудник в мою фирму! Но в постель лучше маму, покосился я взглядом на сидевшую спиной графиню. Тут к нам подошла девушка лет двадцати пяти, в шикарном бальном платье с разрезом по бокам до попы. Недолго думая, она засосала графа поцелуем! А жена, сидящая рядом только, поморщилась, Пьон же шепнула.
— Папина вторая жена! Женился в этом году. Он говорит, что политический союз, а на самом деле жарит её как сучку!
— Господи, Пьон! Откуда такие знания и лексикон?
— Я что, по-твоему, не видела, как собаки размножаются? Вот мой папан также с ней.
— Одно другому не мешает, может и политика тут важнее чем секс. — обдумывал я неожиданную, но логическую подкованность Пьон в вопросах размножения.
— Ну вот смотри, — она достала из лежащего рядом мешка дощечку и принялась чертить.
Блин, а сумочек то нет тут! Золотое дно. Надо обдумать.
— Вот наше графство, вот шесть наших баронов, а вот папа этой шалавы, она показала на дощечке контуры земельных уделов.
— Прикольная дощечка, рисовать на ней можно.
— Обычная восковая. Бумага дорогая, а мыслей много, я сначала их на дощечках пишу, потом уже, если надо, переношу на бумагу. Но не отвлекай! Я про политику.
— Боже упаси! Я весь одно большое ухо.
— Ухо! — хихикнула Пьон, и поцеловала оное. — Слушай уже ушан!
— Я ещё и носан! — шутил я.
— Так, вот папа её, граф Растин — вроде и рядом, и по союзу обязан прийти на помощь. Но вот тут и тут болота, а вот тут скалы. У соседа двести, двести сорок конных, и сотни три пеших, но они по замкам и городам сидят, и на сбор их уходит от семи, до двенадцати дней. А всадники по тропам не проедут, им в объезд надо, километров триста, это дня два-три пути, но до нашей границы. — быстро чертила она маршруты движения.
— Ну пару дней не долго, — не понимал я.
— Пару-тройку дней до границы, а до ближайшего вероятного места конфликта неделя! У нас, знаешь графство не маленькое. И враги у нас с двух сторон, вот тут и тут, — она ткнула точки на карте.
— Ну хорошо, неделя, тоже неплохо, — спорил я, увлекаясь картиной конфликта.
— А зачем они мне через неделю, если за неделю я ополчение своё из городов подгоню пару тысяч. Вот и получается. Нет нужды в союзе!
— Ну сам по себе нейтральный сосед тоже аргумент, а что такое своё? — я не понял.
— Соображаешь! Поэтому, я эту сучку и терплю. Для графства какая-никакая польза есть, хотя и мизерная, — она одобрительно поправила мой плащ, чтобы знак доблести стал лучше виден проходящим мимо дамам.
— Так, а что за ополчение?
— Да так. Года четыре назад, блажь мне в голову стукнула, начиталась книжек. В каждом городе и хуторке, я обучаю военному делу горожан и сельчан. По месяцу в год. Народу у нас в графстве семьдесят тысяч живет в городах, в основном свободные, но защищать графство обязаны. Раньше откупались налогом, но там он маленький. А так около восьми тысяч мало-мальски обученных ополченцев. Сила немалая!
— Я бы не так сделал. Берешь, парней кому, например, восемнадцать исполнилось, и учишь их год военному делу, через год учишь других. Так у тебя есть постоянный состав для охраны дорог, например, поиска разбойников, да и дороги строить могут, дома, пока дел других нет.
— Это ведь сколько можно денег сэкономить! Разогнать стражу, пусть молодежь охраняет и налоги берёт. Гарод ты гений!
— Я долбаный гений, да! Тут ещё есть кое-что. Этих парней раз в три года призывать на неделю или больше, чтобы службу не забыли. И нужны кадры для обучения, десятники, сотники. Казармы, питание.
— Да есть они, у меня вся постоянная стража состоит из десятников, полусотников и сотников. Они при созыве ополчения становятся офицерами.
— Кадрированная армия, — произнес я вслух.
— Как? А! Ну да! В составе графской стражи офицерские кадры для ополчения — правильное слово. Соображаешь! Я уж боялась ты тупой вояка с отбитой башкой, а ты слава богу думаешь, — она поцеловала опять в облюбованное ею моё ухо.
Часа полтора пролетели, как одна минута, и я уже сомневался, стоит ли бросать такой выгодный союз. Да, гордячка, надменная и высокомерная, на хромой козе не подъехать, но умная же! И не просто книжный ум, но и навыки есть. Например, до важности физической подготовки солдат сама дошла, и сама организовала тренировочные помещения. Родители Пьон были довольны нашим общением. А папа даже улучил момент и шепнул мне на ухо.
— Гарод, пригласи тещу по-родственному на танец. А я бы со второй женой потанцевал, она мне всю плешь проела уже.
— Да с удовольствием! Я правда плохо танцую!
— Ай, да чё там танцевать, ухватил за талию, да переминайся с ноги на ногу.
— Графиня позвольте пригласить вас на танец.
— Если муж не будет против и твоя невеста, — графиня встала, оправилась.
— Нет, не будут! — хором сказали граф и Пьон.
Я повел графиню подальше от глаз родственников, а граф повел вторую жену в другу сторону, имея те же мысли что и я, наверняка. Полапать партнершу по танцам. Пьон же с низкого старта рванула в туалет, она давно хотела, о чем простодушно сказала мне раза два уже. Пока я думал, как бы аккуратно погладить мягкие местечки моего предмета вожделения, Бон решила этот вопрос кардинально. Она сжала руками мою задницу, засунув руки под нижний край плаща, причем ногти впились в меня с немалым азартом.
— Барон, я вижу вы нашли общий язык с моей дочкой. Жаль, что я останусь без неё скоро, я буду совсем одинока. Она мой первенец, я её в шестнадцать родила. Еще три дочки и два сына есть, но больше не рожаю. Да, мне всего тридцать два! Старше выгляжу? Муж мой — не вылазит из койки этой стервы! — жаловалась она, прижимаясь ко мне телом.
— Граф совершенно не прав, нельзя оставлять такую женщину без внимания. Вам и двадцать пять не дать! — солидным голосом говорил я, плохо соображая от желания. — Вы можете навещать дочку, когда вам будет нужно.
— У тебя там кроме неё, будет ещё две жены, да и так, наверное, девок полно? — невпопад ответила она.
— Сил для тебя найду, в любой момент. — уверил я её.
— Свадьбу надо у нас играть! А мужу я душу выну, ишь утащил лярву свою с моих глаз.
— Да черт с ним, нам же лучше. Пусть резвится, добрее будет.
— А вообще, да! Самое удобное время, попросить что-нибудь у него.
Танец закончился, и мы пробирались к своему месту, а я думал, может черт с ним, жениться. Тут графиню Бон пригласил на танец неизвестный красавчик, и та, не ломаясь пошла с ним. Пьон уже ждала меня. Девчонка умная и мне полезная, опять же теща сказочная. А если поиметь тещу и сбежать со свадьбы? Ой, совсем плохо буду выглядеть. Так ничего и не решив окончательно, я чуть не пропустил появление императора. А оно вышло совсем по началу не торжественное, просто на помосте в центре зала стали появляться гвардейцы, высокие усачи из первого гвардейского, внизу, и личная охрана на помосте. Потом появился сам император. В воздухе взорвался кометой салют. Заиграла музыка. На первый план вышел император, Гарод видел его один раз, когда чуть не сдох, но сразу узнал.