— Старый стал, дожил до седых волос, а до сих пор баронет, папенька сволочь старая никак не помрет, а без земли бароном не стать. Ничего, вот-вот уже, подам в отставку, буду дочку выдавать замуж — он показал на портрет страшной девахи над столом. — Уж я никаких денег для неё не пожалею, и усадебку в городе, и кораблик ещё куплю.
Реклама дочки поперла, Он че, сватает её мне?
— О дочке позже, хотелось бы получить деньги.
— А денег нет, совершенно пустая казна, и рад бы да нету.
Вечер, перестаёт быть томным!
Глава 8
Глава 8
— Мне подождать, когда кто-нибудь принесет налоги и забрать свое? — иронично спрашиваю у Идрина.
Какое-то время мы меряемся взглядами.
— Вы понимаете, что пытаетесь ограбить барона находящегося под защитой императора? Это бунт? — опять тихо спрашивает Ригард.
— Черт с тобой, забирай! — померившись пару секунд взглядами с Ригардом, сдувается градоначальник. Выписывает бумажку.
Я выхожу, где-то в голове отмечая, что слишком огорченным тот не выглядел. Гарод бы этого не заметил, а я вижу насквозь, хоть и фамилия моя не рентген. А зайду-ка я к своему прикормленному другу! Пока его не вздрючили.
— Ойлин, дружище, бургомистр приказывает выдать мне излишки.
— Баронет, разрешил? — удивленно переспросил он.
— Ага — безмятежно говорю я и тыкаю бумажкой с разрешением.
— Как же это? — в голове у служки не укладывается картина «Идрин отдающий деньги», но он не возражает и отдает.
— Да, а есть ещё мои долги перед королевством?
— Да откуда? У вас кроме компании, только домик с участком, давнее владение, но там имперская земля и не город.
— Да, да папаня говорил — вру, радуясь я про себя.
Кто хитрый сукин сын? Я хитрый сукин сын!
— Дай и по нему выписку, кручу пальцами серебрушку.
Через пять минут, с деньгами (около шестидесяти одного золотого) я еду в гостиницу. Сраный папаша! В принципе не вел документов никаких.
— Ойлин! Кусок говна! — в спину доносится грозный рык бургомистра.
Сейчас вставят втык не в меру информированному служке! «Любишь медок люби и холодок». Не жалко мне моего сребролюбивого друга. Без лоха и жизнь плоха.
Еду и думаю. Хоть разорвись сейчас, и трактирщика искать, и ехать участок смотреть. Участок примыкает к реке в районе её впадения в море. Уже не черта города, а сама река и устье собственность империи как я выяснил. Явно батя мутил что-то. Решение моей проблемы нашлось само, по приезду в гостиницу, меня ждал посыльный от мага Остина, пришлось, бросив покупки ехать к нему, а Бурхес свалил по своим делам. Надо грит, помочь сироте какой-то. Сто пудов в бордель намылился! Или сироту эту пялить. Но поехал без него. Захожу в гильдию, и вижу, идет прием лекаря. Здоровый мужик с висящей плетью рукой, по виду вышибала в кабаке.
— Остин, ты искал меня? — спрашиваю, зайдя в гильдию.
— Сейчас этого грузчика поправлю — и он принялся колдовать над рукой мужика.
— Готово! — выдохнул маг.
— Быстро ты.
— Вот пример помощи империи гражданам. Раз в год свободный человек может получить магическую помощь до пятого ранга. Крепостной, раз в пять лет до третьего, и твои, кстати, это знают.
— Совсем некстати, но буду думать позже, ты за этим меня звал?
— Нет, ты искал себе опытного человека для организации трактира? — спросил Остин.
— Да, очень надо, ума не приложу, где искать — пожаловался я.
— На рынке рабов продается личный повар, Эмира Джинов. Я про старого эмира. Он умер, а новый не хочет чужих людей оставлять на готовке еды. Вот и продал её, правда цена кусается в сотню золотом.
— Это такая стройная красавица? — сразу понимаю о ком идёт речь. — Она повар??
— И очень искусный, дашь ей помощницу и работягу, какого, и она справится. Трактир сам поставишь. Потянешь по деньгам? Или я могу занять.
— Половина есть, чуть больше — признаюсь, загораясь идеей купить стройняшку.
— Знаю доходы твои крепкие, пиши распоряжение отдавать мне прибыль с судоходной компании, пока не выплатишь пятьдесят пять золотых, и я дам тебе пятьдесят взаймы.
Соглашаюсь и рысью на рынок, спеша купить приглянувшийся товар. Десять процентов за год, это считай подарок. Надо потом отблагодарить его чем-то. Подгон сделать, как сказал бы я прежний.
На рынке к почти моей уже красавице присоседился толстячок, и пытается сбить цену. Вот он говорит продавцу:
— Или девяносто, или ухожу — и действительно пытается уйти, но уверен блефует.