Глава 4. «Нашего полку прибыло» Или Что за Зеркальная башня?
Подавшись вперёд, а кто и пулей вылетев из мягкой кресельной неги, офицеры и сановники какое-то время беззвучно разевали рты. Ни дать, ни взять рыбы, выброшенные на берег. Хряп, по незнанию некоторых деталей, ничем таким ошарашен не был, разве, что несколько болезненно воспринял габариты нового гостя. Тот, кого Шагура назвала кратким именем Зу, имел сложение таково, каковым, наверное, мог похвастаться только Розовощёкий Пух в молодые свои лета. «Нет, - подумав, решил для себя мелковатый от рождения орк, - алагарец всё же пропорциональнее. Ростом?.. Эх, сейчас не понять - герцог сидит. А вот поднялся. Да с какой поспешностью?! Итак, ростом они почти вровень. - Хряп не без некоторого труднообъяснимого удовольствия отметил, что Пух на полдюйма выше. - Всё-таки приблуде нашего герцога переплюнуть не удалось!» Но в плечах они оказались равны. Полковнику показалось, что Зу может и пошире оказаться, но проалагарски настроенный офицер решил сослаться на игру теней, пляшущее пламя свечей и всё такое. От чего отмахнуться не удалось так это от того, что человек этот пришлый, едва ли переступивший порог тридцати, был гораздо полнее Розовощёкого и, выходило, много тяжелее. «Пузырь! - мысленно обозвал его Хряп. - А теперь посмотрим, что это за фигура...» - Господа, - обратился он ко всем скопом, - нас кто-нибудь представит? - Ага, - поддержал его гном, тоже пребывавший в недоумении, чего это так всполошились, - и хоть что-то объяснит. На них с какой-то неуловимой симпатией посмотрел детинушка с приплюснутым носом и детской светлой улыбкой: - Представить нас здесь вероятно смогут, а вот что-то объяснить это вряд ли... Лучше я сам. Меня зовут Зу... Мне тридцать один... - Орк мысленно погладил себя по макушке - в определении возраста, он практически не ошибся. - И я финотонец. А финотонцы, если кому не ведомо, верят в реинкарнацию, и кое-что понимают в этом очень не простом деле... «...Зу задержал погоню на двадцать шесть минут и убил девятерых. Умирая, он улыбался широко, искренне, снова по-детски...» - Так было... Я помню всё. А помнишь ли ты, Уланд Шрам, гладиатор в пещерном городе Асганиш, что я обещал тебе? - Мы ещё встретимся, - медленно проговорил герцог Лихтенгерский, - и раньше, чем я думаю. Ведь ты финотонец... Зу кивнул. - Понимаю, тем, кто видел, как я остался на той тропе, прикрывать отход людей и дроу в одночасье, ставших мне братьями, нужен ответ на вопрос... - Как!? - не выдержал уже Флогрим. - Вина мне! - совершенно позабыв о недопитом кубке потребовал маркиз. - Я сейчас сойду с ума! Зу смущённо переступил своими сапожищами и как-то неловко поправил на груди перевязь. Свой большой меч - оружие, успевшее выйти из моды, - он носил за спиной. - Я могу присесть? Рассказ может получиться долгим. Всё-таки Рубаку лучше бы снять, - проговорил он, после того, как меч звезданул его рукоятью по затылку, - садиться на стул, быстро принесённый и подставленный лакеем, имея за спиной таковую-то оглоблю было явно неудачной идеей. Отец и мать Зу долгое время о печальной участи сына не знали ничего. Но слухами полнится земля амальгейская. Дошёл слух и до них, что крепко не повезло их малышу, угодил он в полон к пещерному народу. - А многие ли из него живыми вышли? - уколол воскресший тёмную нобилитку. - До ретирады нашего и союзных Домов, ни одному из рабов-гладиаторов бежать не удалось, - сухо проговорила ведьма. - Во всяком случае, далеко ни один не ушёл. - То-то и оно. Родители Зу тоже об этом наслышаны были, и потому мать решилась на проведение ритуала ещё при жизни сына. Отец её поддержал. - Обычно, наши жрецы проводят его сразу после смерти... Если, конечно, найдётся человек, готовый свою жизнь положить за жизнь усопшего. Так и только так можно вернуться в этот мир и закончить... Ну... не законченное... - Значит?.. - Со значением спросила Шагура. - Значит, резко оборвал её Зу, - я никогда не смогу вернуть свой долг кому-то из них! Кто-то - отец или мать... мама... кто-то из них ушёл за горизонт безвозвратно. И они это знали... Знали, когда жрец вскрывал их груди обсидиановым ножом. Огромные, необъятные плечи этого большого человека судорожно приподнялись и резко опали. - Они дважды подарили мне жизнь. Второй раз - ценой собственных. А я... Когда я вышел из Огненного Круга Перерождённых. Хотя, какое там - вышел?.. Меня принял жрец совсем крохой. - Он как-то болезненно усмехнулся. - Дарующее Жизнь Пламя выплюнуло из жаркой своей утробы младенца. Такое бывает не часто. Со мной вот случилось. Может от того, что после обряда я ещё на несколько лет задержался среди живых. Старики мои этого не узнали - он просто верили, что поступают правильно. Жизнь свою, с момента, когда встал на собственные ножки, Зу выправлял сам как умел. Годам к пяти малыш стал обретать память своего прошлого и святым отцам, взявшим над чадом опеку, пришлось отказаться от мысли воспитать из него ревностного Хранителя Круга. Не вписывался здоровячок Зу, ни в какие правила жреческого жития. Был он сообразителен, но непоседлив и частенько буен, особенно если видел какую-либо несправедливость. Черта для жреца неплохая, но вот же истинное наказание, - Зу никогда не умел вовремя остановиться. И после очередной его эскапады, когда трое послушников, переев веселящих грибов, устроили дебош с мордобитием шлюх в публичном доме, а толстячок Зу покалечил их не соразмерно прегрешению... - Так Верховный жрец Финотона выразился, - пояснил воскресший. - Во, ядрёны маковки, до каких высот разбирательство тогда довели! - И в чём заключалась несоразмерность? - не удержал прущее наружу любопытство большой государев чиновник. - Та-а... пустяк, в общем-то. Один из них больше ходить не сможет... - Ого, не круто ли за помордасину шалаве? - улыбнулся глазами военный министр. - А, что если шалава, так она уже и не баба?.. К тому ж он же по ним, по шлюхам, то есть, ходить, и не сможет. А вы чего подумали? - Круто! Однозначно, круто! - подытожил гном. - Не-е, - махнул своей большой пухлой лапищей Зу, - он же всерьёз готовился к принятию сана Прозорливца, а им это самое дело строжайше запрещено. Ох, и мучаются они по младости лет. - Выходит, ты ему ещё и услугу оказал? - Пух, кажется, стал привыкать к визитёру из прошлого. - Можно и так сказать. Я, правда, до сего момента не думал об этом. А вот сейчас тебя послушал... Что вы так смотрите? И впрямь услуга. Зря я тогда так себя корил, совестью терзался. Молодой был, глупый. Второй?.. со вторым, тоже, на мой взгляд, ничего страшного не произошло. Я ему челюсть раскрошил, кажется, ухо повредил... и нос сломал. Вот он на меня сильнее всех обижался... Или всё-таки третий сильнее? А, оба одинаково!.. С повреждённым ухом и рылом, который, - тот в певчие метил. Отпелся, стало быть. А поскольку, кроме, как глотку драть он ничего более не умел, то жреческий совет единогласно определил его в монастырские ассенизаторы. Вариант не самый дерьмовый. У нас в Финотоне зимы знаете, какие морозные, а в канализации почти всегда тепло. - Да, - энергично закивал Хугу своей большой головой, - бесспорно - равнозначная замена духовному пению. Зу выразил своё полное согласие с мнением такого понимающего суть жизни гнома. Финотонец с почтением приняв кружечку из рук грудастой служанки, и найдя пиво столь же хорошим, как и вся собравшаяся под одной крышей компания, в успокоение собственных нервов объявил, что псалмы-то в коллекторе можно и без слуха орать - боги, если соблаговолят, их и оттуда расслышат. - Крысам оно не помеха, а душе орущего какая-никакая услада. - Хм, - наморщила свой гладкий белый лоб нобилитка, - с тобой практически невозможно спорить. Зу, перерождение, безусловно, пошло тебе на пользу. Ты сделался таким мудрым... - А твоя совесть всегда была гуттаперчевой, - пропел ей в унисон Розовощёкий. - Нам сейчас именно такие персонажи, ох, как нужны. Впрочем... всегда были нужны. Зу глянул на них незамутнённым детским взором и будто бы совершенно без задней мысли спросил, не хотят ли честные господа узнать про третьего слегка пострадавшего, который в помыслах своих дерзновенных уже занимался росписью храмового купола. - Угадать позволь, - Шагура обхватила руками свои колени. - Ему ты совершенно случайно сломал руки. - У-у-у, - восхитился добряк-финотонец, - Фаруз про тебя истинную правду глаголил. Ты, как есть ведьма! На базаре гадать не пробовала? Точно бы без куска хлеба с салом не осталась. Дроу отпёрлась от чести такой, оправдавшись большой загруженностью делами посольства. - В здешних краях, каким ветром, Зу? - выплеснулось из дамы кусачее подозрение. Ошарашить собеседника резким поворотом разговора - в этом все «проникающие в суть». Изменить их - зря время терять. Да и стоит ли? И хоть через столько лет, возродившийся из небытия финотонец, наверняка к такому вопросу готовился, но ведь беседа без предупреждения на другую тропку сиганула. Вдруг да оскользнётся неловкий толстячок. Однако ж, оказалось, что Зу не так легко вышибить из седла. - Ой, да чисто случайно, - картинно всплеснуло руками ожившее воспоминание молод