Глава 7.
Дамские секретики или незамеченный момент истории.
Так откройте же поскорее свою маленькую дамскую тайну благородная леди: куда, да приберёт вас Грандиозное Тёмное Начало, вы подевались? Покидая гостеприимный дом алагарского канцлера, бледная бестия таинственно и удовлетворённо улыбалась. Чего было в этой улыбке больше таинственности или удовлетворения, никому голову ломать не стоило. Тут бы и одноухий демон Хю с ясностью разума своего напрочь распрощался. А он ли не знаток всего на свете, если верить обывательскому мнению? Не позабыв накинуть на себя флёр магической непроницаемости, дабы уберечься от любопытства досужих колдунов или профессиональных филёров, дамочка отправилась... Э-э нет, не на посольское подворье города-государства Асганиш. Её там уже заждались, а она... Ох, уж эти тёмноэльфийские бабы - одни интриги на уме! Госпожа Шагура, служебным долгом пренебрегая, мышкой серой незаметной прошла половину квартала, где благоденствовал политический истеблишмент королевства, и, подойдя к массивным дверям старинного каменного особняка, заставила бронзовое кольцо громко постучаться, будя прислугу и беспокоя хозяев. Рук своих при этом нобилитка не утрудила. В конце концов, есть у неё диплом с отличием об окончании ГПУ или нету его? С интересом разглядывая острейшие свои коготки, она терпеливо дождалась появления важного слуги, затянутого в ливрею и важностью вида своего способного смутить даже лорда. Столп мироздания, в обсыпанном пудрой парике, лицом не дрогнув, одними губами поинтересовался: кто и за каким делом смеет тревожить его хозяев. Шагура прищурилась. Дверной страж не сплоховал. Шагура, как бы невзначай, высекла ярчайшую искру своими когтями - эмоций ноль. Шагура, в удивлении от подобной стойкости, клацнула клыками. Непоколебимый служитель сохранил на мясистом своём лице маску непроницаемости. - М-да, - разочарованно пробормотала дроу, - неужто теряю хватку? Доложи, милейший, что прибыла... А впрочем, - вдруг решила она, - посторонись-ка... я покуда о себе и сама заявить ох, как способна. И настырная дамочка просочилась внутрь дома, исхитрившись не задеть монументального изваяния в ливрее. - Э... - произнёс хранитель душевного барского равновесия и предостерегающе воздел толстый свой палец, но было поздно, высокие каблучки бледной фурии уже выстукивали бодрую дробь по мраморному полу. Привратник, головы почти не повернув, считай, одними глазами осмотрел пустую улицу перед особняком, - нет ли случайных свидетелей его грехопадения, - и таковых не обнаружив, привалился к массивному дверному косяку, более крепости своих колен не доверяя. Парик мужественного слуги без разрешения съехал на бок, рот слегка приоткрылся, разрушая всю видимость величия; всё-таки нагнала на него страху эта... эта... А не кликнуть ли кого из младшей прислуги, чтобы помогли до стула добраться? Хозяин этих древних, но очень комфортабельных хором, бесцеремонную посетительницу, по причине предрассветного часа принял в затрапезе, попросту в роскошном изумрудном халате и мягких комнатных туфлях на босу ногу. Мужчиной он был не крупным, уже рыхловатым, - а ведь и тридцати ещё нет, - с большими залысинами на голове. Зато на груди, выглядывающей в распахе халата, растительности было столько, что впору йети занимать. - Герцог Лихтенгерский ещё ночью известил меня о вашем столь раннем посещении, - сказал этот господин, не теряя учтивости и предлагая даме садиться. - Насколько я могу, судить речь пойдёт о нашей семейной реликвии? А вот это была плохо замаскированная бестактность, но леди, на то и леди, чтобы не терять лица от подобных булавочных уколов. И потом, разве кто-то запрещал красивой и по сию пору свободной даме улыбаться. Она и улыбнулась широко и открыто. Радушный хозяин улыбку оценил, сообразив, что сморозил глупость и поспешил извиниться, прежде несколько нервно прокашлявшись. "А слуга-то, - отметила про себя Шагура, - покрепче господина своего будет. Грандиозное Тёмное Начало! С кем приходится иметь дело во благо обожаемого Дома и тебя, любимый братец!?" Ашган припомнился кстати; брат и сестра были больше, чем кровными родственниками, они всю свою долгую жизнь являлись политическими союзниками! Редкость в благородных родах, достойная восхищения. - Реликвия, говорите?.. Что ж с этим вашим утверждением я спорить не стану. - Благородная дама присесть и не подумала. Вот только семейная ли?.. Скорее - трофей, полученный, прямо скажем, не совсем честно. Думаю, этого даже ваш покойный дед не стал бы отрицать. Боевой был генерал, ничего против не скажу. И понять, почему он так цепко хватался за эту... э-э-э... вещь, я могу. Но вам-то она зачем? Лысеющий господин как-то неопределённо пожал своими округлыми плечами и потянулся к графину, стоящему на маленьком кривоногом столике. Посудина была взята не дрогнувшей рукой, но горлышко её предательски громко стукнуло о край хрустального бокала. - Волнение, знаете ли, - оправдался хозяин. - Всё-таки не каждый день приходится расставаться с... - он сделал большой глоток горячительного, так и не закончив фразы. - Думается мне, - продолжил он, слегка застыв лицом. Тёмная жидкость в графине явно не была слабеньким винцом. - Думается мне, что покойный дед теперешнего моего поступка не одобрил бы. Шагура, оставшаяся равнодушной к душевным терзаниям алагарского аристократа, лишь неопределённо взмахнула рукой. И тому стало яснее ясного, что время вежливой пустопорожней болтовни истекло. Пухлая рука с короткими мягкими пальцами тронула ручку серебряного колокольчика. Слуга явился быстро и был едва ли не точной копией привратника; такой же накрахмаленный, припудренный, затянутый в ливрею до спёртого дыхания и синевы в бритом лице, казавшемся отшлифованным. Да-а, не сладко приходится прислуге при таком-то деспоте. Явно ведь не своей волей они так упаковываются. Хозяин оглядел вошедшего критически, и, не обнаружив видимых изъянов в его внешнем виде, велел принести ларец... "Тот самый, чёрного дерева. И не мешкотно!" Распоряжение было исполнено с похвальным проворством. - Желаете, чтобы я его открыл? - обратился к гостье аристократ, нервически дрогнув полными щеками. Леди выразила такое желание. Из кармана халата был извлечён ключ. Почти беззвучно открылся внутренний замок и алагарец снял с содержимого ларца кусок бархата. - Смотрите. Нобилитка затаила дыхание. Да, то, что покоилось в ларце, было тем самым, так нужным ей и всем тёмным, предметом. - Не имейте сомнения в его подлинности, - заверил даму любезный хозяин. Та лишь дёрнула плечом. Попробовал бы этот рыхлый человечек подсунуть ей подделку... х-ха! - Прошу прощения. - Да что ему неймётся? Ладно, сохраним на лице вежливую улыбку. - Герцог Лихтенгерский, в своём мне послании уверил меня, что в случае, если я приму верное решение в отношении... кгхм... этой реликвии, то он и вы будете чрезвычайно мне признательны... - Это действительно так. - Но, видите ли, будучи чрезвычайно обременён государственными делами он запамятовал... кхе... обозначить финансовый эквивалент этой благодарности. Шагура пристально посмотрела на своего собеседника. На свете она прожила уже не одну сотню лет и давно перестала чему-либо удивляться. - Финансовый эквивалент благодарности? - медленно произнесла она. - Хм, велите подать бумагу и перо. Тёмная отказалась проследовать в рабочий кабинет и, получив требуемое, расположилась там, где и стояла. Лист гербовой бумаги послушно расположился на уровне груди, чернильница непоколебимо замерла в воздухе, с готовностью распахнув крышку, а перо, в нетерпении заплясало рядом в ожидании. Шагура быстро набросала несколько слов и скрепила написанное оттиском перстня-печатки. - Держите, - отправила она расписку в руки аристократа. - Этот документ примут в любом банке Амальгеи и тут же с готовностью выплатят указанную в нём сумму. Гильдия Банкиров знает цену моей росписи. Надеюсь, вознаграждение вас не разочарует. Увидев указанную сумму человек, сначала онемел, а потом, спохватившись, понёс какой-то благодарственный бред, норовя приложиться сырыми губами к дамской ручке. Ручку он не получил - нобилитка побрезговала. Неиссякаемый поток благодарственной чуши, тоже пришлось быстренько заткнуть, повинуясь недоброму выражению, промелькнувшему на точёном лице дроу. Хозяин осёкся на полуслове и в помещении тут же повисло неловкое молчание. Этим двоим, не о чем было разговаривать друг с другом. Шагура не собиралась затягивать визит и скоренько покинула этот дом, прихватив когтистыми лапками заветный ларец с его бесценным содержимым. Оставшись один дворянин, потомок некогда гро