затащили? - проявил понятное любопытство Шташшь, когда смог самостоятельно держать кружащуюся башку. - Неужто до ваших каменных голов не дошло, что уменьшение количества светящихся кристаллов, говорит о приближении к обиталищу этих тварей. Кафт-то охранников предупреждал, но получил от обоих в зубы и решил больше не блистать эрудицией. Чародей создал светящийся шар и отправил его вперёд освещать путь. Творение магическое оказалось рахитичным. Светило в треть накала, неприятно попахивало и то и дело норовило спикировать на каменистую тропу. - Шташшь, что это за халтурная поделка? - не выдержал один из уцелевших мечников. - Свету от него чуть больше, чем от спички, а вони-и... Маг тихо ругнулся, и что-то гнусаво пропел. Светлее не стало. Но фонарик магический перестал портить воздух и больше не падал. Да-с, кудесник восстанавливался медленно. И теперь они вчетвером тащатся незнамо на каком подземном горизонте, мечтая об отдыхе и не испытывая ни малейшей радости от первой в истории Амальгеи победы над порождением враждебного разума - Закраиной. - Привал, - прохрипел маг, сжалившись над самим собой, и все попадали, так, будто им ноги подрубили. Кафт, так тот вообще мешка не скинув, так под ношей и распластался. И только четверть час спустя он начал слабо копошиться под своим грузом, силясь скинуть его со своей спины. Задуманное осуществилось не сразу - измученный тёмный долго не мог совладать с проклятущей поклажей, а на помощь ему никто не спешил. Вертухаи посчитали, что пособление каторжнику не будет способствовать его исправлению и, стало быть, возвращению в общество Асганиша законопослушного гражданина. Педагогика - не хухры-мухры! Избавившись от груза Кафт, сильно кренясь то в одну, то в другую сторону, воздел себя на ноги и потащился к стеночке, возжелав привалиться к ней спиной и моментально уснуть. Спать! Спать! Спать! И если его сожрёт во сне какая-нибудь оголодавшая тварь, то так тому и быть. На сегодня, казавшийся ранее неисчерпаемым, запас сил и воли, иссяк. Нобиль не дошёл до стены; заплетающиеся ноги подвели. Упал он, как ему сначала показалось, крайне неудачно, на какую-то плоскую каменюку. Но когда булыга рассыпалась под его весом на множество узких и острых осколков, Кафт для начала вознёс хвалу Грандиозному Тёмному Началу, за то, что ни один из них не пришёлся ему в пузо, а затем, осторожно опасаясь быть обнаруженным стражниками, оторвал от своей ветхой одежонки широкую полосу ткани и завернул в неё пару кусков, похожих на клинки тёмноэльфийских мечей. Щеповик - горная порода, имеющая слоистую структуру и практически бесполезная из-за своей хрупкости, - в пещерах встречается не часто, так, что с везением у бывшего "шершня", похоже, всё было в порядке. Теперь только бы не переломить найденное поперёк, пока он не поднимется на верхние ярусы, а там... Кафт прятал находку в собственных штанах даже с некоторым благоговением, поскольку он только что обрёл ключ к свободе. Не решённым оставался только один вопрос: как заставить колдуна снять с него кандалы? Так было! Содрогнувшись всем своим бледным телом глава "шершней" пробудился. Оказывается, он задремал сидя в кресле. Новое место - этого требовала конспирация, и новое, крайне неприятное осознание - былая выносливость к Кафту так и не вернулась. Каторга!! Она никогда и ни для кого не проходит даром. "Шершень" медленно поднялся, со злостью поймал себя на старческом "охе" и скрипе суставов. Да-а, а он-то считал, что всё обошлось. Нобиль подошёл к окну; зелёный сад при небольшом, аккуратном особнячке радовал его красные глазищи буйным многоцветьем, а за ним бескрайняя морская ширь, навевающая поэтические образы. "Что это со мной? - озадачился не склонный к сопливым сантиментам убийца. - Если так и дальше пойдёт, убереги Грандиозное Тёмное Начало, добровольно лаборантом на ботанический факультет ГПУ запрошусь, гербарии собирать для придурковатой гоблинской профессуры. Или в ихтиологи подамся, ракушек изучать. Беда-а!" Чуть позже, над чем-то поразмыслив, Кафт поджал тонкие губы и собрал в складки бледную кожу на своём высоком лбу: - Хотя, может и зря я вот так к себе немилосерден? Может это вполне объяснимая реакция на успех? Пусть не без шероховатостей, но дело идёт в направлении нужном. Тот же Фаруз... Ведь мог же он взбрыкнуть и не обратиться за помощью к Шраму, старинному своему знакомцу, но никак ни приятелю. Мог, но обратился. Впрочем, особого выбора у него всё-таки не было. Тёмный усмехнулся, довольный; его расчёты оказались верны. Закраины нагоняли страху на всех, а он, Кафт, предоставлял верное, проверенное средство от этой болезни и просил за это сущий пустяк - поспособствовать в получении его Домом, некоего предмета, имеющего для хранящих его людей исключительно ценность историческую. - Дом... Вернуть утраченную славу "Лиловому Туману", а там, опираясь на клинки верных "шершней" и, голоса пока молчащих союзников в Тёмном Синклите, можно будет "выбить" помилование и для себя. Кстати, мечи - такой архаизм! Пожалуй, перед началом активной фазы, стоит подумать о перевооружении собственной армии. Придётся пойти на переговоры с Советом Высших Гномских Иерархов. Ничего, и это преодолеем... А там... - глаза дроу превратились в две почти неразличимые щёлочки, - там откроются такие горизонты... и Ашган сдохнет вместе со своей пройдошистой сестрицей. ...Проблема снятия оков, какое-то время казалась Кафту неразрешимой. На демонов они не наткнулись. Двое выживших мечников, поверили в собственное спасение и перестали то и дело хвататься за оружие, а маг... о-о, тот просто расцветал на глазах. Было от чего впасть в глубокое уныние. Оставалась надежда на счастливый случай, но проклятущий фарт подворачиваться никак не желал и каторжные бараки всё реальнее маячили на жизненном горизонте "шершня". Счастье решило объявиться упавшему духом дроу в виде неприглядной хитиновой башки крючколапого сверчка, засевшего в засаде на обочине тропы. Башка, высовывающаяся из норы и шевелящая двумя парами усов, была большой... то есть очень большой. И Кафт струхнул. Может по этой самой причине в первое мгновение он промолчал, а секундой позже его затуманенный усталостью разум осветился лучом высшего озарения: "Вот он шанс!" Правда, рискованно... и подумать некогда. Ладно, будем импровизировать. В конце концов, отсебятина его пока ни разу не подводила. Дроу медленно, чтобы резкостью движений не спровоцировать хищника, до которого и десятка футов не было, снял с плеч опостылевший мешок, чем немедленно вызвал гневный окрик мечников и метнулся мимо встрепенувшегося охотника. - Твою ж налево!.. - донесся до Кафта удивлённый вопль вертухаев. - Шташшь, твой выход. Поджарь образину. Колдун вояк уважил и пальнул на вдохновении от всего своего чёрного сердца. Ох, и удачно у него вышло, ядрёно! Даже края норы ярко заалели, от заклятия раскалившись. Вот только на сверчка оно никакого эффекта не оказало. Есть в фауне Амальгеи такие бессовестные твари, на которых магия не действует. Крючколап, к вящему удивлению каторжного лекаря, оказался из их числа. - Чертополох мне в ноздрю! - изумился маг. - А в ГПУ мне об этом никто ни единым словом. Хитиновая башка сверчка поглотила вредоносное заклятие и насекомыш зашевелился, защёлкал жвалами - парень явно раззадорился. - Мужики! - таращась на выбирающегося из норы монстра завопил Кафт. - Эту тварь только на перья ставить. - Смелый, что ли? - огрызнулся один из охранников, не сводя глаз со сверчка. - Может, сам на него попрёшь? Я тебе даже клинок подкину. Туша хищника уже разделила собой их далеко не сплочённую группу. Усы оголодавшего чудища лихорадочно задвигались; сверчок оценивал добычу. Кафт заледенел. Мечники решили последовать его примеру, вознеся горячую молитву всем известным им богам, чтобы на обед чудовище выбрало каторжника. Однако в этот день боги были заняты своими делами и на их мольбы никакого внимания не обратили. Слепой сверчок поскрежетал мощными лапами и двинулся в сторону обомлевшей троицы. Настало время выхода рискового нобиля. А что он мог сделать? Только, размахнувшись, приложиться кандальной цепью по мягкому раздутому телу. Была у него мыслишка, заскочить на спину страшилке и "приласкать" её по бронированной маковке. Да как такое совершить со скованными ногами? Сверчок, покушение на своё чувствительное тельце воспринял болезненно: шустро развернулся и собрался примерно покарать нахала. Кафт не грациозно нырнул ему между лап и пополз, пополз... Ох, до чего ж оказался велик кузнечик! Хотя, может это от страха поблазнилось? Только голова нобиля показалась из-под брюха хищника, как тёмный истошно завопил: - Шташшь! Ударь заклятьем, - и протянул к магу руки. - Ударь по цепи. Маг колебался. Терзали его сомнения, а сверчок тем временем, не найдя на месте обнаглевший ужин, завертелся на месте. - Да бей же ты, чучело! Куда я от вас денусь-то? Чародей встрепенулся, сомнения покинули его взор, и он насмелился уважить слезницу каторжанина. Сколь мощи было, столь её в вербальную формулу и вложил. То-то треску было! Впечатлений хватило всем, особенно слепому от рождения сверчку. Но и Кафта оглушило. И вовремя прийти в себя ему не удалось. Хищник начал наступление, а "шершень" беспомощно копошился - цепь, сковывающая его ноги, зацепилась за острые камни усеявшие тропу. Хвала чародею, сообразив, что треск от заклятия на краткое время л