в числе крепких середнячков. В тот раз пронесло. После было многое - и огульное обвинение в воровстве, и кляузы, и лжесвидетельствования, и подложные финансовые документы, якобы подписанные делающим карьеру офицером Хряпом. Тогда сгодились ему навыки, приобретённые в молодые лета, когда довелось орку трудиться бухгалтером в главной таверне Тусуя. Сумел он доказать свою невиновность. Но скандалов было множество и постепенно ряды его покровителей стали таять. Первым от островитянина отвернулся Кристофан, за ним, точно флюгер и все придворные прихлебатели. Наследник стал кисло поглядывать, особенно в моменты семейных раздоров, припоминая, что именно Хряп из кожи вон лез, дабы ему благоверную из Бриттюра приволочь. И зачем так сильно старался, этакую занозу эскортируя? Теперь вот за фрейлинами не ухлестни, молоденькую банкиршу не ущипни, даже сочную лавочницу ладошкой по грудям ни-ни... Деспотизм, чистой воды! А виной всему он - Хряп! Кристофан-младший, как-то подозрительно быстро позабыл, что это он сам, собственной персоной, душу из папаши своего вынимал, чтобы ему Анфиору в целости и сохранности, в купе с драконьими яйцами, прямиком в альков доставили. Коротка память у людей. А коли эти люди при власти обретаются, так и вовсе с заячий хвост. Повезло орку с тем, что в королевстве алагарском большую силу стали забирать люди в той давнишней авантюре участвовавшие. Тот же Розовощёкий Пух, герцог Арнимейский, вон в военные министры выбился. И Хряпа он никогда не предавал. Брегном, хоть и ходит в майорах, а по влиянию при дворе иного генерала за пояс заткнёт. А случись ему быть в подпитии, а генералу недостаточно уважительным, так гордый зибильдарец свободнорождённый сын свободнорождённых родителей и простецки, рученьками способен невежу в бараний рог скрутить. И ничего ему за это не будет, потому что за ним сила - десант. А Хряпу вот не пофартило: по личной просьбе Анфиоры, определили орка в её личную гвардию. Блеску много. Толку мало. Партия королевы особой силы пока не имела. Кристофан 2, муженёк её ненаглядный, супругу, конечно, любил, но власти ей не давал. Да добро бы сам к делу управления государством великие способности имел, а то ведь исключительно жил умом канцлера своего, бывшего Меча Короны Уланда Шрама, герцога Лихтенгерского. Поддержкою именно этих вельмож орк Хряп и сумел дослужиться до полковничьего чина. Не эти бы господа и никакие заслуги, никакая безбашенная храбрость не позволили бы орку так высоко вознестись. Но с недавних пор в жизни полковника до отвращения чётко обрисовалась, коя по счёту - чёрная полоса. Началось всё с того, что Хряп, служака ревностный, в пух и прах разнёс некоего баронета за наплевательское отношение к охране покоев её величества. И что с того, что самой королевы в тот момент и в столице-то не было? Мало ли какое окаянство могли совершить в её отсутствие недоброжелатели. Талогрина Сухостой, бриттюрская королева, на ту пору была ещё жива, а о злопамятности этой коронованной людоедки можно было складывать легенды и ни одна из них в фантастичности своей, была не в состоянии переплюнуть гнусность родной Анфиориной маменьки. Баронет изволил обидеться и тут же настучал своей влиятельной родне. Родня - к королю, естественно со своей версией событий. Кристофан 2 в это дело влезать не пожелал и пустил всё на самотёк. Родственнички оскорблённого нутром почуяли, что Хряп остался без высочайшего покровительства тут же подослали к полковнику наёмных убийц числом - три. Проникли они ночкой грозовой в жилище орка с намерениями самыми явными. И быть бы Хряпу упокоену, кабы не ещё один его питомец - маленький, размером с откормленного кота, дракон-ловец по прозванию Поджигач. Ловцы - этакий подарок амальгейской фауне от бриттюрской науки - твари чрезвычайно верные, отважные и с отличным слухом. А остроте их зрения в темени полуночной любой лев позавидует. Ну и мелкий там Поджигач или совсем крохотный, а он - дракон, и пламенем припечь он мог весьма чувствительно. Человека до смерти жарить - на это у него ушла бы уйма времени, - а вот проделать дырку в грудине тугой, упругой струёй пламени - это, как каштаны пожарить. Поджигач давненько к двуногим целям примеривался. Разбирал его шальной, юношеский интерес: а что будет, если я подогрею стальную кольчужку с толстой тушкой в ней? Чёрствый, как все орки, Хряп крылатому подростку воли не давал, оберегая телеса многих своих недоброжелателей от горячих приветов собственного питомца. А тут они сами в гости непрошенными явились - с ножиками острыми и пистолетами заряженными. Ловец хозяина будить не стал и в полной мере удовлетворил своё любопытство, окатив огоньком двух мордоворотов в чёрных плащах и масках. Померли все трое. Двое - понятно, не перенеся огненного прободения своих грудных клеток. А третий вывалился из окна на четвёртом этаже, где квартировал Хряп с ручной зверушкой, и куда за минуту перед тем, взобрался по стене с величайшим умением; но вот такого, лиходей, не ожидал и ручонки ухватистые его подвели. Хряп потом долго огорчался, что под его окном такая хорошая мостовая. Была б густая грязь, как в соседнем квартале, было бы кого допросить. А чего спросишь с мужика, который об булыжник - лысым затылком?.. Хорошо было то, что хоть миляга Поджигач, от ночного происшествия оказался в полном восторге и целую неделю после этого своей волей растоплял камин. А то ведь не допроситься было... Баронет не угомонился. Злобу затаил на годы. Родня его взъярилась из-за напрасно потраченных денег и коллективно они постановили подвести ненавистного орка под топор палача за нарушение какого-нибудь королевского эдикта. А чтоб он не отвертелся, скользкий угорь, нарушение должно было произойти в людном месте, желательно на ратушной площади в момент народных гуляний. Эдикт, запрещающий дуэли! То, что нужно. Близкий день тезоименитства наследника - сами боги наворожили. Случись в этот день, какая неприятность и король будет в гневе. Учитывая же прошлые «прегрешения» полковника, ему ни за какие коврижки не выкрутиться. Конечно, если дело будет обставлено со всем тщанием. Начали с подкупа разом двух патрулей хранителей правопорядка. Денег им отсыпали преизрядно, чтобы и рядышком оказались наготове, ну и о внушающих доверия свидетелях не позабыли. Заваруху спровоцировали, комар носа не подточит. Горячего полковника грязными намёками из себя вывели. Хряп был обязан обнажить свой несуразный меч прямо в толпе радостных подданных его величества и всё - увяз бы в тенётах, как вялая осенняя муха. А он?.. Негодный орк оскорбился чрезвычайно. Никому не понравиться, что тебя величают такими словами, от которых и гоблин бы покраснел. Понятно, что последнее утверждение - это преувеличение. И всё же... Однако Хряп, не то чтобы стерпел, но скрипнув клыками, ответствовал в том же духе, а на поединок молодого задиру, куражившегося среди подвыпивших своих товарищей, так и не выкликнул. Срежиссированная постановка с начала самого пошла вкось. Напрасно рядом топтались продажные усатые стражи. Напрасно потели шеями и ладонями «случайные» свидетели. Орк лаялся, как извозчик, но дуэлировать не собирался. Зато вокруг скандалящих господ уже начала собираться толпа зевак: дворяне не из самых родовитых, дамы любопытствующие, торговцы и пацанва. Ну без последних, как обойтись? Даже карета мимо проезжающая остановилась. И в открытое окно на уличное безобразие любовалась страхолюдная смуглая физиономия, сплошь утыканная колечками, жемчужинками и... рыбьими костями. Время от времени странный этот персонаж оборачивался и делился впечатлениями с кем-то ещё, пока показываться публике не желавшем. Старший патруля на повозку эту вычурную, всю золотом сверкавшую, поглядывал с неудовольствием. А уж от вида её пассажира вообще морщился не скрываясь. Он и рад был бы прогнать отсюда, это утыканное чем попало чучело, да на козлах сидел кучер в ливрее одного посольского дома, а на дверях кареты был герб с изображением однорогого морского зверя-левиафана в окружении кракенов и прочих глубоководных гадов. Тьфу, срамота! Но высказывать эту мысль вслух, означало досрочное прощание с милой сердцу службой, которую можно исправно исполнять, вообще ничего больше по жизни не умея. Карета принадлежала посольству королевства Южных Летающих островов. И в ней, любопытствуя, восседал сам чрезвычайный и полномочный... Да-да, эта неодетая подушечка для булавок и есть господин посол. Притащила же его нелёгкая!.. Тёртый, побывавший в ситуациях патрульный, всем своим существом осознал, что зря он влез в это тухлое дело. Горячий молодой человек, видя, что всё повисло на волоске, выхватил свою дорогущую сабельку - кавалерист, однако, - и ну ею грозно размахивать. Один из таких махов пришелся полковнику по плечу. Брызнула оркская кровь. Служащие органов правопорядка дружно затаили дыхание. Что сейчас будет? Притянутые за усы и различные мелкие пакости «внушающие доверие свидетели» - пара уличных торговцев и господин писарь какой-то занюханной канцелярии засобирались дать дёру, осознав, что вызубренный ими текст обвинения к такому-то случаю не приклеишь ни с какого боку. Их не пустили, поймав за шиворот, помрачневшие служаки. Если уж разгребать вонючую кучу, так усилиями общими. А Хряп взбеленился!.. Рана была не глубокой, но длинной и болезненной. Тут-то по расчёт