Глава 24. Кривая улыбка судьбы или пора поджимать хвост.
Вопрос поджатия хвоста не так прост, как может показаться с первого не пристального взгляда. Во-первых, при некоторых обстоятельствах это действие способно продлить земное существование. Однако... Вот и начались сложности. Подожми его секундой раньше, и ты трус в глазах улюлюкающей общественности до конца дней своих. Затяни с принятием судьбоносного решения, и поджимать, может статься, будет и нечего, а то и некому. Судьба улыбнётся кривенько - прямо, как сейчас одному благородному тёмному нобилю, - а ты решай, взвешивай пора, не пора... Нобиль Кафт глава "шершней" Дома Лилового Тумана, покуда жизненной близорукостью скорбен не был и улыбку эту, будь она неладна, признал сразу и от подвернувшегося охранника отлепившись, поплёлся на подгибающихся ногах к выходу из гостеприимного алагарского домишки. До дверей добрёл он, словно пьяный, мало что видя, и почти не соображая. Так и тащился, спотыкаясь и на колонны мраморные натыкаясь, публике на потеху. В него уж и пальцами тыкать начали. Никогда с ним такого не приключалось и вот - дожил. Дверь! Ручку дверную он нащупал не сразу. Открывать самому пришлось - лакей, и попытки не сделал, не шевельнулся даже, - услужить. С молочной плотности туманом в идущей кругом, стриженой голове, Кафт, странно подрагивающий всем телом, занёс ногу над порогом. А поставил её на первую ступень крыльца уже совсем другой дроу - подтянутый, в красных глазах искорки: как не ликовать, когда всё так замечательно складывается? Траф, осторожненько высовывавший нос из-за угла соседнего особнячка, видел, как обожаемый шеф, пригладил несуществующие вихры и задорным, детским мячиком попрыгал по ступенькам вниз. Значит, всё удалось?.. всё хорошо?.. Но отчего руки Кафта пусты? Резидент озаботился и слегка помрачнел. Нобиль шагал широко, упруго. Был он собран, но чувствовалось - весел, и не будь воспитан в строгости, и не обладай суровым нравом, может и насвистывал бы сейчас. Давненько Траф не видывал своего шефа в настроении столь приподнятом. - Получилось! - тихо, сдерживая восторг, проговорил Кафт в самое лицо своего резидента. - Ты слышишь меня? Всё получилось!.. Тёмный Синклит будет нашим. - А где?.. - насмелился спросить Траф, но не договорил, осёкся. - Всё ещё у этого толстого, потного борова. Цену он запросил таковую у-у-ух!.. У нас сейчас в наличии столько нет. Но не мог же я, право слово, вцепиться ему в глотку при всех этих расфуфыренных дамах и господах? Пришлось соглашаться на его условия... Да и демон с ними, с деньгами... После всё наверстаем. Давай, Траф, поучаствуй и ты в общем деле нашего Дома - порастряси-ка свою кубышку. Не куксись, я у камердинера сейчас занять не постесняюсь - дело!.. дело того стоит, сам понимаешь. Кафт был возбуждён и убедителен, а уставшему от кочевой, бездомной жизни тёмному, так хотелось вновь обрести хоть толику уверенности в дне завтрашнем, что он поверил. - Золото или?.. - спросил он. - Или... - последовал ответ "шершня". - Сумма велика. Золотом рассчитываться неудобно и таскать тяжело. - Есть драгоценные камни. До них и добираться - рукой подать. Есть лимфа архидемона... Любой алхимик... Да, что алхимик!.. Гильдия алхимиков!.. Любой профессор ГПУ, - они народ небедный, - за неё отвалит, сколько ни попросишь. Здесь, в Алагаре, это товар редчайший, а места занимает - в кармане можно всё своё обеспеченное будущее разместить. Кафт, казалось, глубоко задумался. - Дорого всё-таки нам эта вещица выйдет... Может, того... махнём на неё рукой? Расплатимся с кредиторами из тёмных Домов, что в нас поверили, и отправимся куда-нибудь на другой конец Амальгеи? Перспектива болтаться по свету ещё неопределённое число лет, пусть и с полными карманами денег, почему-то Трафу не глянулась. Более того, вызвала, ранее неизвестное ему, внутреннее содрогание. О-о, видимо, вот так и приходит старость. Чур, чур, чур!.. Не старость, конечно... В случае Трафа, так проявился... э-э-э... средний возраст. - Нобиль, давайте платить. - Добро. Веди в закрома. Твои камни глянем, оценим. Лимфа при тебе? О-о, всегда готов изменить свою жизнь к лучшему? Шучу, шучу... В дезертирстве я тебя никогда не подозревал. Потом, прикинем, сколько золотишка в нашей норе и сегодня же завершим это дело. А завтра... Слышишь, Траф?.. Уже завтра, отправляемся домой, пусть не триумфаторами, но однозначно - не побеждёнными. В седло, мой верный Траф! Нас ждёт успех и слава. Может быть, благодарные соотечественники поставят нам с тобой памятник ещё при жизни. И камердинеру... Как считаешь, достоин камердинер памятника или нет? Неказистые лошадёнки покорно зацокали подковками по булыжной мостовой, радуя этим звуком измученное тревогами сердце Трафа. Грандиозное Тёмное Начало, как же он, оказывается, ото всего этого устал!? Ехать пришлось далеко, и попетлять немало; из соображений оправданной осторожности, Траф часть честным трудом нажитого имущества, возил с собой и припрятывал там, откуда его можно было извлечь при непредвиденном случае, но чтобы никто иной не догадался. Сейчас его состояние мирно покоилось в миле от городских стен за пологим холмиком, поросшим неприглядным, жиденьким леском, под корнями чахленького деревца, почти не дающего тени и потому совершенно неинтересного ни проезжающим днём путникам, ни влюблённым парочкам по вечерам. Риск обнаружения сведён почти к нулю. Со стены не видать, кто тут копошится. Зевак посторонних нету. К тому ж укрыто всё было на совесть, как для себя... А для кого ж ещё?.. Траф извлёк из-под дёрна мешочек, пошитый из крепкой кожи, какого-то морского гада, и, развязав его, высыпал на ладонь с дюжину розовых, прозрачных камней. - Ох, ты!.. - восхитился Кафт. - Где только разжился таким-то сокровищем? По причинам вполне объяснимым, шпион не стал вводить обожаемого шефа в такие интимные подробности. А тот, всё понимающий, и не помыслил его осудить. - Хороши! Глядишь, и лимфу добавлять не придётся. Обойдёмся камушками самоцветными и моим золотишком. О! - вдруг округлил глаза "шершень", заглядывая за спину Трафа. - А камердинер мой, откуда здесь взялся? Ты ему, что ли сказал, где нас искать? Ничего непонимающий Траф начал оборачиваться и вдруг, будто спинным мозгом почувствовал опасность, исходящую от... Кафта?.. Рука его рефлекторно дёрнулась, извлекая из ножен короткий тёмноэльфийский клинок, но как бы, ни был он быстр, "шершень" оказался проворней. Когда их взгляды встретились, в сердце верного своему Дому тёмного засела смертоносная игла тончайшего стилета. - Прости, - ещё услышал он абсолютно равнодушный голос Кафта, - про памятник я тебе соврал. Да и про всё остальное тоже. Сграбастав ладонью всё ещё недоумённое лицо резидента, убийца чуть ли не с призрением оттолкнул от себя его агонизирующее тело. Кафт причмокнул уголком губ и принялся деловито, без тени брезгливости обыскивать труп. - Где она?.. Где лимфа?.. Куда ты спрятал склянку? Ага... вот она, драгоценная, - бывший каторжник, прищурившись, посмотрел