Глава 25. Канцлер не сбавляет оборотов, орк нервирует подполковника и секундное возвращение в юность.
Герцог Лихтенгерский скинул поднадоевшие сапоги, отшвырнул камзол, расстегнул рубашку и завалился на диван - думать... или, всё-таки подремать? А хоть бы и так: кто ж за это с него спросит? Король? Он мог бы. Но его величество далеко, поскольку порохового дыму не жалует, а баталиями предпочитает любоваться исключительно придворным живописцем на холстах намалёванными. И это хорошо - под ногами не путается. Не мешает канцлеру вести сложную военно-политическую интригу во славу его имени, и фактически без выгод для себя лично. Ну, разве что со временем, какие-нибудь очкастые буквоеды втиснут его имя в толстые исторические труды, наделив чертами, кои им на ум взбредут. Ладно, чёрт с ними, ещё не рождёнными: Уланд Шрам тщеславным не был. Деятелем - да. Личностью всеамальгейского масштаба - уже и не поспоришь. Интриганом?.. Ну... так... самую малость. И чего ему удалось наинтриговать к теперешнему моменту истории? Вот о чём задумался матёрый политик, после того, как отправил в короткое путешествие неугомонного генерала. Уланд, усмехнулся, не открывая глаз... Надёжный он офицер этот непохожий на всех остальных орков тусуец. Но... позже. О нём чуть погодя. Теперь же, минутой тишины нужно воспользоваться для обретения ясности, чтобы в клубке, состоящем сплошь из нитяных обрывков не запутаться. Итак... наверное, для начала, мыслью нужно перенестись в Бриттюр. Как там справляется господин "никто"? Признать нужно со всей откровенностью, именно этот человек считался, да и был на самом деле самой тонкой и ненадёжной ниточкой в сплетаемой канцлером паутине. И она же, эта ниточка может оказаться наиважнейшей. Грех жаловаться, паутина плелась успешно, но только потому, что Лихтенгерский исхитрился покуда не упустить, ни единой мелочи. Что ж, судя по докладам, которые аккуратно посылал лично канцлеру некий политический "турист", в бриттюрской элите разброд и шатание. Единого мнения насчёт принятия власти алагарской Короны там нет и в помине. Нужны вполне ощутимые меры, для усиления воздействия на умы, сердца и кошельки некоторых колеблющихся лордов. И единственно более-менее обнадёживающее - Максимон Незапятнанный слово своё сдержал. Та-ак, а вот это, - вельможа, не вставая, придавил глаза пальцами, массируя, - это новость оказалась оценённой только сейчас. Значит "турист" теперь совсем не турист. "Турист", стараниями временного бриттюрского правителя, вошёл в права владения, а значит... значит... После! Об этом после! Отрадно и то, что элита этого упрямого, несговорчивого королевства, всё-таки дала добро на участие военного флота и морской пехоты в войне с сумеречным властителем. Ага, проняло их до икотки! Далее... Злые горы!.. Там всё плохо ровно на рассчитанную герцогом и генералом Флогримом величину. Цез Олатроон - дворянин вообще ошибающийся крайне редко. Прибывший на раздолбанном в хлам дирижабле посланец, состоявший некогда секретарём при канцлере, доложил во всех подробностях, как оно там воякам приходится. Тяжко приходится. Чего уж там... Виконт, на себя бывшего ничуточки уже не похожий... Где маникюр?.. Где завитые локоны?.. Ничего этого нет и в помине. Есть грязь под ногтями. На более не напудренном лице пороховой ожог. И, главное - взгляд!.. Суровый. Не взыскующий, алчущий милостей. Мужской взгляд - в меру прямой, даже с небольшой долей наглости. Да-с, через кровь мальчик перешагнул - это понятно; своих, видимо, потерял. И узнал об этом не по слухам, а были они рядышком... Рядышком и слегли. Так вот он не просил - требовал подкреплений, да не абы куда - всю границу перекрыть, тогда и победа, и всеобщее ликование, и дармовая кормёжка для небрезгливых гоблинов! Не-ет, он толково обрисовав ситуацию, доказал и канцлеру и военному министру, что жизненно необходимо для Шергодона, усилить гарнизоны трёх крепостей и, что особенно важно, отбить развалины четвёртой. - Огры там порезвились, поддержанные большим числом закраинных магов. Ага, отвлекающий удар, о котором говорил Пух! Хорошо. Хорошо-о! Давление они усилят, а значит, перебросят в Злые горы дополнительные силы, а главное - магов. - Так, что мне передать коменданту? - прямо спросил виконт. - Крепости нашей нет. Но мы не ушли далеко. Разбили лагерь на ближайшей высотке и держим оборону. И будем держать, пока живы. Что ему ответил герцог? Чем ожесточившееся сердце залечил? - Крепости усилим... - Артиллерией!? - с надеждой вскинулся посланец. - Бомбардирами, - пресёк его розовые мечты Шрам. - И ещё пятью дирижаблями... Хугу с меня с живого за это шкуру снимет. Ну да ладно - переживу. Создадим из них мобильную группу. Расстояния там не большие буду успевать в случае чего. - А маги? Без магов не обойтись!.. Тут канцлеру пришлось крепко задуматься. Если скоро начнётся... А ведь и начнётся, без всяких "если"... То здесь, под Гранитной, маги нужны будут все до распоследней деревенской знахарки. - Магов не дам, - сказал и сам лицом почернел, понимая, что практически обрекает на смерть всех стражей шергодонской границы. Виконт только кивнул. Он всё понял, этот в боях повзрослевший мальчик. - Разрешите идти, ваше сиятельство? Он был уже в дверях, когда Уланд, повинуясь внутреннему порыв