Метанья бывших львов или дыханье гончих на заячьих загривках.
Пропал куда-то пьяственный юнец. Похвастался, при последнем своём визите, что вот-вот обретёт следующий чин и пропал в безвестности. Никак не мог отыскать своего юного информатора, видящего себя исключительно на дипломатической стезе, битый жизнью мэтр Цыдуль. - Куда запропастился, пьянчуга? - ругался он сквозь зубы, валяясь под кустом и отмахиваясь от облюбовавших его блестящую, гладкую голову комаров. Эту конспиративную встречу был мэтр вынужден назначить в лесу, в сени прекрасных дерев и обществе ненасытных кровососов. Оно и объяснимо, ежели вникнуть в подробности его теперешней беспокойной жизни: что-то много возни почуял Цыдуль вокруг скромной своей персоны - уже и убить пытались... снова и не далее, как вчера. Сама эта попытка, пусть и не удачная, всё едино была для него огорчительна. Вдвойне хуже оказалось то, что он, как ни пытался так и не выяснил, чьих были эти два субчика. По виду - оба нелюди. Так и что с того: нелюдей на Амальгее понасеяно без счёта и служить они могут кому угодно. Алагарцам, к примеру... Да запросто! Чтоб значит участие их Короны в этом несправедливо деле, даже заподозрено не было. Ох, ты ж, куда в мыслях своих вознёсся мэтр. Уж он почитал себя птицей высокого полёта не каплуном каким, своей очереди дожидающимся быть подану к столу Великих. Не-ет. И не павлином, дождичком вспрыснутым - слиплись перья и всем ясно - кура обыкновенная. Куда там!.. Мэтр себя подозревал орлом. Даже и не им, а неким огромным летающим хищником, названия которому ещё и сам не придумал. Эх, ещё бы комары не одолевали, да птичка-невеличка, с ветки на ветку перепрыгивая не капнула бы запашисто на темя - чтоб её! - и улетела зар-раза. Разве такое может случиться с тем, кто из подоблачной выси всякую тварь земную в ничтожестве ей свойственном рассмотреть способен? Мэтр Цыдуль немедленно огорчился, и, в ожидании юного растяпы, стал подыскивать для себя, для ассоциации то бишь, некое гордое животное, попирающее саму твердь земную. Тролль - всплыло в проруби неожиданное! Э-э, не-ет... Тролль, безусловно, зверь с большим достоинством, но, однако ж, нечистоплотен, - гадить способен, прям, под себя, - и в рот тащит всё, что на пути попадается. "Ах, да-а, - запоздало стрельнуло в перегруженном уму мэтра, - он же ещё и не совсем зверь". Огр! Тьфу, прости Творец Сущего! То же, что и тролль. Разве рожа шире и цветом не схожи. А повадки?.. Ещё раз - тьфу. Тролль по сравнению с этой ходячей башней, просто аристократ на королевском приёме. Дракон!? Нет... Всё-таки до дракона, как-то не дорос. Тут Цыдуля охватила разумная скромность. Кто же остаётся?.. Мантикора?.. Йети?.. Всё не то. А-а-а, вот же ж, достойный мэтра персонаж - крылатый панцирный лев! Правда, бают, что эта зверюга не более чем выдумка. Ну, так, то от зависти к нему, Цыдулю. Итак, решено, - крылатый лев! Он, молодец, и на воздусях - хышник, и на земли всякую гадость жрать не станет. Нет, действительно, между ними есть что-то общее. Мэтр, обретя некую, так нужную ему внутреннюю основу, позволил себе улыбнуться, но тут же, прихлопнул на лысине очередного кровососа и ругнулся: - Где носит этого корнета-подпоручика, или, кто он там есть теперь!?. Живьём же гложут! Помянутый недобрым словом теперь уже целый поручик тоже в радости не прибывал. Может и не грызли его заботы масштаба государственного, поскольку таковой-то значительной личностью он себя ещё не считал, но свои собственные беды его тоже немилосердно донимали. Он бы и сам сейчас был рад оказаться в том же лесу под массированной комариной атакой, лишь бы не ехать в седле под приятным солнышком на самую передовую линию перед проклятущей Гранитной. О, как судьба извернулась, сослепу попутав армейский корпус с дипломатическим. Рвался, юнец, рвался в амбассадоры, а попал в артиллерию. И тут, кстати, ему особо винить было некого, поскольку, при последней их пьянке, когда пил, только юноша, а майор Брегном к хмельному и не притронулся, было ему сообщено, что дальнейшая его судьба теперь будет зависеть от собственного героизма. Тоже, видать, посовещались великие мира сего и надумали - быть ему гордым львом! А его самого спросить?.. За делами запамятовали?.. Он-то в львы не метил... совсем. Ему бы в обозе... Брегном, лукаво щурясь, сообщил слегка опешившему юнцу, что отныне он с повышением приписан к уланскому полку, что сейчас квартирует в Вольном. Тут бы ему, зелёному, как огурец, ликом расцвесть и начальство возблагодарить. А материть уж начать, когда оно изволит удалиться. До мата в адрес майора дело не дошло - инстинкт самосохранения заставил молодого офицера искренность чувств сдержать. Но после ухода, вдруг ставшего таким не симпатичным, зибильдарца, он не удержался и едва ли, ни бегом кинулся разыскивать некую госпожу Трампс, в обществе которой время от времени отдыхал душой, напрягая тело. Разыскал. Наябедничал... на всех. В ранимом дамском сердечке вызвал острый приступ жалости вперемешку с брезгливостью и вместе с дежурным поцелуем сорвал с её уст пламенное обещание "помочь, войдя в положение". Госпожа Трампс, как ни была ветрена, но данное слово сдержала, имея в планах попросту избавиться от поднадоевшего уже "постельного кавалериста". Арнимейский принял даму, изыскав минутку среди горы дел. - Чего жаждет ваша душенька? - спросил герцог, целуя её ручки. - Ах, - и женская ладошка взметнулась ко лбу, - произошла такая неприятность, такая неприятность... - Что же такое стряслось? - казалось, Пух искренне был взволнован, свалившимися на мадам горестями. - Свершилась чудовищн