Далее, мамелюки, оказывается, составляли охранную стражу [92], с.745. Как и подобает казакам.
Отметим прекрасное согласование времени появления мамелюков-казаков в Египте с традиционной датировкой первой волны Великого – «Монгольского» завоевания (см. выше). Что вполне естественно с точки зрения нашей концепции: мамелюки-казаки пришли в Египет как завоеватели «монголы», то есть Великие.
Впрочем, напомним еще раз, что в действительности это великое – «монгольское» завоевание произошло на сто лет позже – в XIV веке.
19. 3. Черкесские казацкие султаны
Мамелюки основывают династию в Египте, которая правит с середины XIII века до 1517 года. Причем, первая половина этой династии называется обычно Багеритской, а мамелюки – Бахаритскими. Затем, «с 1380 по 1517 года властвуют в Египте черкесские султаны» [92], с.745. См. рис. 1.
Здесь мы явственно видим последствия столетней хронологической ошибки. Реальное великое – «монгольское» завоевание XIV века «опустилось вниз» на сто лет – в XIII век. На самом деле, династия черкасских-казацких султанов в Египте это и была первая казацкая мамелюкская династия в Египте. А появление мамелюков-казаков якобы в 1240 году – это фантомное отражение их реального прихода в Египет на сто лет позже.
Мамелюки-казаки правят в Египте до 1517 года (рис. 1), затем на короткий период с 1517 по 1585 годы сменяются турками. Но потом, с 1585 года мамелюки вновь приходят к власти и правят вплоть до 1798 года, когда в Египет вторгается Наполеон. Начинается война. В 1801 году французы покидают Египет. Однако, в 1811 году мамелюков вырезают [92], с.746. Окончательно их власть была ликвидирована Мухаммедом Али в 1811 году [60], с.753.
Интересный вопрос: а какова же была судьба черкесских султанов после 1517 года? Этим вопросом мы подробно не занимались, однако сделаем одно замечание, еще раз сближающее историю Египта с историей Руси. Как раз в этой время, в XVI веке н.э., в России появляется род князей черкасских [182], с.217. «В России Черкасские принадлежали к верхушке правящего класса» [182], с.217. Считается, что предками Черкасских были египетские султаны [182], с.217. Это отражено и на их гербе, носящем ярко выраженный «царский» оттенок: в центре герба изображена царская держава, вокруг – красная мантия, подбитая горностаями и увенчанная «княжескою шапкою, над которой изображена чалма, знак султанов египетских, предков князей черкасских» [182], с.217. См. рис.16.54.
рис.16.54
Таким образом, в трудное для египетских султанов время, когда в Египте их временно отстранили от власти (см. выше), на Руси появляется род их потомков, который немедленно входит в верхушку правящего класса. Например, на княжне черкасской «был женат царь Иоанн IV Грозный» [182], с.217. На их гербе – мусульманский полумесяц, и при этом в центре – держава с крестом, далее -всадник с пикой, лев, вытянутые вертикально вверх две переплетенные змеи, рис.16.54 (очень похоже на Колонну Змея в Константинополе, о которой пойдет речь в Главе 3). Напомним также, что именно князьям Черкасским принадлежало село Иваново (современный крупный город Иваново), само название которого вероятно связано со знаменитым пресвитером Иоанном (см. Часть 3, Главу 2, параграф 6).
В середине XVII века, война Романовых с Разиным была, с формальной точки зрения, войной за русский престол между Черкасскими и Романовыми. Конечно, сегодня история войны Романовых с Разиным весьма искажена и затемнена. Практически не осталось документов «разинской стороны». Но даже то немногое, что уцелело, позволяет разглядеть грубые контуры истинной картины того времени. Приведем лишь одну цитату, в которой кавычки вокруг слов царевич, законный поставлены лишь потому, что современные историки смотрят на эти события сквозь призму романовской версии.
«Царь имеет здесь в виду другого Черкасского, почти несомненно молодого князя Андрея, сына князя Камбулата Пшимаховича черкасского, кабардинского мурзы. Князь Андрей был крещен в православную веру, попал в плен к Разину при взятии Астрахани. Он-то и играл, вероятно, роль царевича Алексея. Разин, продвигаясь вверх по Волге, вез с собой и его, поместив князя на отдельном струге, приказав обить струг красным бархатом. „Царевич“ должен был служить, и служил не по своей воле, конечно, символом „законного“ государя, которому даже присягали в уездах, охваченных восстанием» [183], с.119.