– Дверь не заперта, – процедил сквозь зубы Пашка; он не терял надежды, что они заберут всё что нужно и свалят.
– Я знаю, что не заперта. Мне напарник твой всё выложил. И сколько он уже продал, и сколько там всего, и сколько ещё получить можно. Ты на Комара не серчай: трус ведь он и в Африке трус, как говориться. Понял, что влететь ему может как следует, сразу сам всё и рассказал. Видишь: всего одним синяком и отделался, в воспитательных целях, так сказать!
Ник снова захихикал. Рука жутко затекла, ноги дрожали от напряжения, а в теле бродила злость… но вместе с ней и отчаяние, которое поедало, как червь, разжигаемую гневом силу. Докурив, Джем скомандовал:
– Держите ему бошку.
Ник подступил ближе, скрутив ему обе руки, а Водян как клещами зажал голову.
– А ты вот смелый, в отличие от Комара. Ничего не боишься. Целеустремлённый. За это ценю. Да только дури в голове много. Сейчас мы её выжечь попробуем, – с этими словами Джем поднёс окурок к Пашкиному лицу.
Он зажмурился. Ладони Водяна сжимали ему голову с обеих сторон, так что было не пошевелиться, а заломленные руки и вовсе обездвиживали; Павел почувствовал себя кошкой, которую взяли за шкирку и готовились сделать усыпляющий укол… раскалённое жало сигареты коснулось лба, как раз между бровей, и в нос ударил запах жжёной кожи.
Было нестерпимо больно; мозг готов был взорваться. Ему словно делали лоботомию без наркоза – наверно, это примерно так и выглядело бы. Но только бы Хомяк не пришёл! Только бы не услышал! Пусть у него хватит мозгов не высовываться или, ещё лучше, свалить из школы по-тихому! И Павел не издал ни звука. Он стиснул зубы, и лишь какие-то хрящики влажно щёлкнули внутри головы. И открыл глаза – перед ним до сих пор был Джем, школьный холл и линолеумный пол. Но ноги его не выдержали; Павел упал на колени. Водян высвободил его голову, держать его остался Ник, а руки у него были потные и скользкие.
– Говорят, как раз в этом месте, над переносицей, находится одна из самых сильных и важных тактильных точек человека, и определённое воздействие на неё меняет и ум, и сознание, – поучительно пропел Джем, выбросив окурок и искусно скрыв удивление, вызванное стойкостью подопытного. Дыма, однако, всё прибавлялось.
– Забирайте всё, – выплюнул Павел.
Фраза вызвала всеобщее веселье.
– Ты думаешь, мне нужен школьный хлам? – неторопливо спросил Джем. – Его разве на металлолом сдать, но там много не заработаешь, не стоит и возиться. А вот соратник твой пытался загнать его по цене, не соответствующей качеству продукта! Словно там идиоты одни ошиваются, – он снова посмотрел на Комара, и тот отступил на шаг назад. – Мы преподать тебе урок пришли, неужели не понял до сих пор? Но ты, я вижу, упёрт как баран! Смотри, моё терпение ведь не безгранично!
– Что же тебе надо?
– Надо? Ну, во-первых, чтобы ты признал свою непростительную оплошность. Я говорю «непростительную», но ведь все знают, какой Джем великодушный, и возможно, прощу даже тебя! А во-вторых… нет, здесь реально чем-то воняет! Откуда этот дым? Ты что, костры здесь разводишь?
Очередной порыв ветра содрогнул стёкла и воем пробежал по вентиляции; здание наполнилось невнятным гулом. Огонь уже пожирал припасы в кладовой, и особенно хорошо пылали туалетная бумага и бумажные полотенца, а языки пламени уносились в вентиляцию, превратившуюся в дымоход. Каморка же выгорела почти полностью, стеклопакет плавился от температуры, и стекло начинало стекать вниз, как смола.
– Может окно приоткрыть? – спросил Водян, подошёл к раме и дёрнул ручку… движение воздуха ощутили все. Совпав с порывом ветра, разгерметизированное здание сработало как печь с дымоходом: окно в каморке сторожа вылетело внутрь, и подпитанный свежим воздухом огонь взлетел до потолка.
Парни оглянулись на неясный гул. Почувствовав, что хватка несколько ослабла, Пашка решил не упустить шанс: он кувырнулся в бок, тем самым высвобождая руки, и тут же обеими ногами ударил в щиколотки Ника, так что тот повалился на пол, а Пашка вскочил и бросился в коридор.
– Куда, падла! – услышал он сзади крик Джема и тяжёлые шаги – сзади бежал Водян, а за ним и Джем с Комаром.
Пашка уже понял, что в школе и правда что-то горит. Он бы успел выбежать на улицу, и за ним бы вышла и вся шайка, а там уже будь что будет – Семён был бы в безопасности, если бы в школе всё было хорошо! Но этот увалень там наверху наверняка ничего не подозревает, а бросить его в пожаре… и Пашка вместо того, чтобы бежать к выходу, свернул наверх.
– Пожар! Здесь пожар! – раздался отдалённый крик, вроде бы Комара. – Джем, валим! Хрен с ним!