Вдруг копьё в руке начинает подрагивать от внезапной слабости, ноги подкашиваются, мир на мгновение теряет очертания. Тьма, свет, силуэт незнакомца, небесные глаза. И вдруг… бешеная боль.
Она со стоном хватается за голову. Секунда, две, и всё проходит. Всё вдруг меняется, становится совершенно другим. Другой воздух, другие ощущения, совсем иное восприятие всего вокруг и самой себя. Как будто затоптанный цветок вдруг зашевелился, потянулся к солнцу и, неожиданно прозрев, осознанно взглянул на мир глазами живого существа.
Длинноволосый мужчина всё смотрит на неё.
– Кто вы?! – закричала она и в ужасе схватилась за рот. Что за звуки она издала? Как это получилось? И что за голос раздаётся сейчас в её голове? Это её голос! Её мысли. Мысли… какое странное слово… Слово? Это…
Вновь застонав, опять схватилась за голову и ещё несколько минут пыталась привыкнуть к неожиданным переменам, раскалывающим сознание. Держать себя в руках! Не сойти с ума! Ум – вот, что она обрела. Разум, рассудок, способность мыслить и говорить. После жизни в диком племени это казалось безумным, но правильным. Казалось, что так и должно быть. Возможно даже, когда-то давно она уже владела этими совершенно обычными навыками, настолько они сейчас показались естественными. Правда, говорила и думала она словно бы не так. Как будто не на том языке, что раньше. Но какой у человека может быть ещё язык, кроме как человеческий? Язык? Он же во рту… Как всё сложно!
Совладав с собой, она взглянула на незнакомца уже по-новому и спокойно проговорила:
– Кто вы такой?
– А кто ты? – в свою очередь флегматично спросил он. Выражение его лица нисколько не изменилось за все эти минуты. Ни единой эмоции.
– Я – человек, – вспомнила она свой вид.
– Ты нечто большее, чем то, что кочует по земле и обитает в той пещере.
Она робко расправила плечи.
– То, что обитает в пещере… это голодные дети.
– Эти низшие существа неровня тебе. Ты должна присоединиться к сильнейшим. Пойти со своими собратьями. Такими, как ты.
– Пожалуйста, сеньор, – взмолилась она, – позвольте взять с собой детей! Вы дали мне разум одним лишь своим взглядом, так сделайте это и с ними! Они беспомощны, они не смогут без меня! Я…
– Низшие обретут разум, когда придёт их время, но среди нас им не быть. Нам необходимы такие как ты, необходимо поддерживать численность, пока мы будем оживлять созданный нами мир. Уйдя с нами, ты откроешь в себе новые способности и встанешь на одну ступень с высшей расой. Верность собратьям, своему императору и нашему великому создателю – вот всё, что потребуется от тебя взамен.
Мир, что ОНИ создали… Они боги! Бог, высшая раса, император… Она никогда не слышала этих слов, но откуда-то знала, что они подразумевают, чувствовала их величие и едва не лишилась только что обретённого рассудка.
Взглянув на выроненное копьё, что теперь казалось таким нелепым и примитивным орудием, на рваный мешок, из которого давно рассыпались все грибы, она закрыла глаза, прислушалась к своему внутреннему голосу и решительно попятилась.
– Предать слабых, чтобы присоединиться к сильным… Простите меня, сеньор… Но это неправильно.
Опустилась на корточки, схватила копьё и хотела было немедленно убраться.
– Возьми это и посмотри, насколько они оценят твою жертву.
Мужчина бросил перед ней большой мешок. И откуда он его достал?
Руки сами потянулись развязывать шнуровку, и в нос ударил дурманящий аромат, от которого рот наполнился слюной, а желудок едва не засосал сам себя.
Божественный, поистине райский запах исходил от больших мягких предметов, обжигающих пальцы. Позже она узнала, что это называется хлебом и является всего лишь необязательным дополнением к основной пище. Сейчас же, забыв обо всём на свете, она ещё раз вдохнула полной грудью непередаваемый аромат и жадно схватила мешок в охапку.
– Спасибо вам, сеньор! Спасибо.
И, спотыкаясь, побежала домой, к детям.
– Будь осторожна. Скоро здесь станет очень опасно, – прозвучал спокойный голос, хотя она убежала уже достаточно далеко.
Дети возились у пещеры. Ещё сегодня она не умела считать, но помнила, что когда они отделились от взрослых, их было примерно столько же, сколько пальцев на обеих руках. Потом их становилось всё меньше и меньше, вот только никто не знал, куда пропали соплеменники. Мёртвые тела поблизости не попадались, и теперь она понимала, – и надеялась, что это действительно так – что не оправдала надежд детей, и они вернулись к взрослым. У тех хотя бы можно попытаться отобрать еду. Или съесть умерших. Вместе с ней в их маленьком племени осталось всего четыре человека.