Мы уже обыскали каждый доступный нам дюйм лодки – ключи погибшего офицера подошли лишь к половине замков на ячейках для хранения – и обнаружили приличный запас питательных батончиков и одинокую бутылку «Хейвенвотер». Фильтр в ней почти сдох, но еще как минимум пару дней у нас будет чистая, опресненная вода. Если мы, конечно, будем экономить. Алекса вдобавок нашла кучу навигационного оборудования – в основном морские карты и всякие инструкции – и два оранжевых спасательных жилета.
Алекса вытаскивает компас из кармана и бросает его мне:
– Развлекайся.
– Могла бы и помочь!
– Ага, могла бы, – отзывается она.
И она уходит в дальний конец лодки, который покидала за первый день нашего плавания от силы на полчаса, и вскрывает упаковку батончика.
– Так даже лучше, – говорит Хоуп. Голос у нее настолько мягкий, что его совсем не приходится понижать. – Мне рядом с ней неуютно.
– Из-за пушки? – спрашиваю я. – В ней, если что, нет пуль.
– Нет, дело не столько в пистолете, сколько в том, как она стреляла, – поясняет Хоуп. – Алекса… она – сама по себе.
Хоуп – добрая душа – не раскрывает мысль дальше, но я не слепая. Я вижу, что Алекса считается с нами лишь в тех случаях, когда у нее нет иного выбора. И ей на все плевать до тех пор, пока дело не касается лично ее.
– Понимаю, – говорю я. – Мне тоже рядом с ней неуютно.
Тянусь за отцовской книжечкой, которую оставила на сиденье, но ее нет на месте. Тотчас впадаю в панику, готовая перевернуть лодку в буквальном смысле вверх дном. Оглядываю деревянную палубу, скамейки… и, наконец, замечаю яркое пятно горчично-желтой обложки в руках Финнли. И от этого зрелища у меня внутри что-то обрывается. Финнли не такая, как Алекса, – да, она вспыльчивая и упрямая, но Хоуп познакомилась с ней задолго до побега. Хоуп ей доверяет. Дело не в самой Финнли, а в том, что… это слишком личное.
Она просто решила почитать книжку, напоминаю я себе. Книгу о насекомых и растениях, о способах построить укрытие, развести костер и очистить воду – с параллельно написанными заметками моего отца. А еще там есть информация про остров Убежище, схемы и карты. И несколько набросков, что напоминают мне про тот год, когда отца щедро наградили за его архитектурные проекты. Мы отправились в ресторан отпраздновать и ели стейки за триста долларов.
О карте, ведущей к острову, девушки узнали, как только я вытащила книжечку из кармана. И скоро последуют неизбежные вопросы… много вопросов. А я пока не готова на них отвечать.
– Чего? – смотрит на меня Финнли поверх руководства. – Вернуть?
«Нельзя без спросу брать чужое, – хочу сказать я. Больше от отца у меня ничего не осталось.
Но выходит только:
– Нет, можешь полистать.
Я не должна беспокоиться. Она смотрит на меня без задних мыслей.
– Где ты вообще ее взяла? – Финнли щурится, переворачивая страницы. – Тяжко было, наверное, прятать ее от Волков.
Финнли даже не представляет насколько.
Книжка попала мне в руки по ошибке, не иначе. Мне бы ни за что ее не отдали, если бы хоть кто-то догадался заглянуть внутрь. Но зачем им изучать руководство?
Брошюрки такого рода наверняка читал каждый.
Волки вручили мне отцовскую книжку и никогда о ней не вспоминали. А я была более чем осторожна.
– Я… э-э…
К щекам приливает кровь. Руководство связано с работой отца. Лихорадочно соображаю, как мне ответить, чтобы не вызвать подозрений. Но любой ответ повлечет за собой ненужные расспросы.
– Я серьезно, откуда она у тебя? – допытывается Финнли, загибая уголок странички.
Я вздрагиваю, хотя сама «пометила» так столько листов, что книга превратилась в разобранное оригами.
– Перестань, Финн, не лезь человеку в душу. – Хоуп забирает книжку у подруги. – Иден явно не хочет об этом говорить. Прости, – извиняется передо мной Хоуп, возвращая мне руководство. – Нам всем сейчас нелегко. Нужно оставить друг другу хоть чуть-чуть личного пространства.
Финнли молчит, но я уверена: ей есть что сказать. Может, она тоже хранит внутри нечто сокровенное, чем ей не хотелось бы ни с кем делиться. У каждой из нас найдутся секреты. Мысленно рассыпаюсь в благодарностях Хоуп.
– А вы, девчонки… – киваю на татуированный мизинец Финнли в отчаянной попытке сменить тему. – Вы обе – с красным. Откуда вас перебросили?
Цвет чернил зависит от региона, где человека схватили, – короче говоря, от того, что у Волков было под рукой. Большинство жителей Техаса пометили зеленым.
– Санта-Моника, – отвечает Хоуп.
Теперь ясно, откуда у них взялась идея с Матаморосом. Готова поспорить, они с Финнли надеялись пересечь Мексику, после чего пробраться в Калифорнию и вернуться домой.