Однако германцы смогли утвердиться на побережье и без покорения Константинополя, взяв таким образом под контроль жизненно важный район, являвшийся центром империи. Но они были выбиты оттуда в 378 г. войсками полководца Феодосия, ставшего в следующем году императором. Одержав победу над готами в 382 г., Феодосии вынудил их поселиться в провинции Мезия. Они по-прежнему оставались сплоченной этнической группой; постоянным местом жительства для них была определена Фракия, они сохранили свои законы, управлялись своими вождями, были свободны от налогов, но должны были поставлять империи войска в качестве федератов. В ходе войны власть вождей была заменена на королевскую, что объяснялось, безусловно, причинами военного характера; королем готов стал Аларих. Представляется вполне естественным, что он пожелал расширить занимаемую готами территорию и захватить манивший его Константинополь. Однако мы не должны видеть за этим намерением, как это делает Л. Шмидт, ссылаясь на авторитетное мнение Исидора Севильского (!), стремление Алариха создать национальное германское государство на Востоке. Хотя количество варваров, находившихся под руководством Алариха, значительно возросло благодаря большому количеству вновь прибывших из-за Дуная, считать готов германцами можно было в значительно меньшей степени, чем раньше, поскольку они были сильна «разбавлены» примкнувшими к ним рабами и многочисленными искателями приключений, не имевшими к германцам никакого отношения.
Римская империя не предприняла в отношении готов каких-либо мер предосторожности, если не считать закон, принятый Валентинианом и Валентом и запрещавший под страхом смерти браки между варварами и римлянами. Однако, препятствуя таким образом ассимиляции готов, этот закон в то же время, очевидно, сохранял их этническую обособленность и сплоченность, они остались этнически консолидированным и политически самостоятельным целым, а это давало готам ощущение своей силы и подталкивало их к новым авантюрам против Рима.
Увидев, что путь свободен, готы опустошили территорию Греции, разграбили Афины и Пелопоннес. Стилихон перебросил войска с восточного направления и выбил готов в Эпир. Однако они продолжали оставаться в пределах империи, и император Аркадий разрешил им поселиться в Иллирии, по-прежнему в качестве федератов; а для того, чтобы сделать Алариха более подконтрольным и надежным союзником империи, ему была предоставлена должность военного наместника Иллирии. Таким образом, Константинополь был надежно защищен от готов, но теперь перед ними лежала не разграбленная пока еще Италия, и в 401 г. Аларих двинулся туда. Стилихон нанес готам поражение у Полленции, а затем у Вероны и в 402 г. отбросил их на прежние позиции. По мнению Л. Шмидта, Аларих вторгся в Италию, чтобы реализовать свои планы «завладеть миром». В таком случае следует признать, что 100 тыс. человек, находившихся под началом Алариха, по утверждению Шмидта, было достаточно, чтобы на месте Римской империи создать Германскую империю.
На самом деле Аларих был типичным кондотьером, то есть наемником, готовым ради выгоды на любое дело. О том, насколько он был лишен каких-либо моральных принципов и обязательств, говорит тот факт, что он по собственной инициативе продался Стилихону за 4 тыс. фунтов золота (1,3 т), чтобы совместно выступить против восточноримского императора Аркадия Флавия, на службе у которого он находился, заключив с ним уже упоминавшийся союзнический договор.
Алариху повезло. Заграждавший ему путь в Италию Стилихон был казнен в результате придворных интриг. Значительно пополнив ряды своей армии солдатами из войска Стилихона, Аларих в 408 г. вновь двинулся в Италию[6].
Аларих был хорошим примером того, как варвар превратился в поднаторевшего в политических интригах римского военачальника. В 409 г., после того как император Гонорий отказался сотрудничать с ним, Аларих организовал провозглашение императором сенатора Аттала Приска, после чего последний назначил Алариха на высший военный пост — особым военачальником при императорском дворе. Затем, надеясь примириться с Гонорием, Аларих предал своего собственного ставленника. Но у Гонория не было ни малейшего желания становиться вторым Атталом. Тогда Аларих в 410 г. неожиданно подошел к Риму и захватил его. Город был разграблен, а покидая его, Аларих увел с собой сестру императора Галлу Плацидию. Собирался ли он вернуться и напасть на Равенну? Совсем напротив. Аларих направился в Южную Италию, которая не была еще разграблена, намереваясь переправиться в Африку — главную житницу Рима и самую процветающую западную провинцию империи. А по дороге его армия занималась грабежами, чтобы обеспечить себя продовольствием. Алариху не суждено было добраться до Африки; в конце 410 г. он умер. Он был похоронен возле Казенции, на дне реки Бузенто; его похороны напоминали похороны героев древних эпосов.
Сменивший Алариха на престоле его шурин Атаульф повернул обратно на север. После нескольких месяцев пути, сопровождавшегося грабежами, готы достигли Галлии, где власть захватил узурпатор Иовин. Атаульф во что бы то ни стало хотел получить от римского императора какую-нибудь должность. После ссоры короля готов с Иовином, который был убит в 413 г., и отказа Гонория отвечать на его предложения о сотрудничестве Атаульф в 414 г. женился в Нарбонне на красавице Галле Плацидии, став, таким образом, зятем римского императора. Именно тогда он сделал свое знаменитое заявление об отношении к Римской империи, которое было записано испанским священником и писателем начала V в. Орозием[7].
«Начать хочу с того, — сказал он, — что я страстно желал искоренить само слово «римский» и превратить Римскую империю в Готскую империю. Романия, как ее называют в народе, должна была бы стать Готией; Атаульф занял бы место римского императора. Однако многолетний опыт показал мне, что готы из-за своего варварства и неуправляемого, буйного характера не способны соблюдать законы. А без законов нет государства (республики — где все делают общее дело на общее благо и где законы обязательны для всех). Поэтому я решил приложить максимум усилий для возрождения славы Рима во всей ее полноте, чтобы сила готов укрепила и его силу. Я надеюсь остаться в памяти потомков как человек, восстановивший могущество Рима, а не как тот, кто его разрушил»[8].
Это заявление было своего рода жестом доброй воли по отношению к Гонорию. Но римский император остался к нему столь же безучастен, как и до этого. Он не хотел вступать в какие-либо договорные отношения с германцем, который, как он опасался, мог попытаться, используя свой главный опорный пункт в Нарбон-не, распространить свое влияние на все Средиземноморье и добиться там господствующего положения.
Тогда Атаульф, видя, что император не нисходит до него своим вниманием, вновь провозгласил западно-римским императором Аттала Приска, чтобы произвести в империи изменения, которые позволили бы ему найти в ней свое место.
Однако неудачливому готу пришлось сняться с места и продолжить свой поход, поскольку его подданные голодали. Так как войска Гонория заблокировали побережье, Атаульф направился в Испанию, надеясь, вероятно, переправиться в Африку. Но в 415 г. его настигла смерть — он был убит человеком из своего же собственного окружения, который настойчиво советовал его брату Валии сохранять верность Риму.
Обнаружив, что голод преследует его соплеменников и в Испании, поскольку порты были заблокированы, Валия попытался переправиться в Африку, но сильнейший шторм помешал ему это сделать. Западная империя в то время находилась в отчаянном положении. В 406 г. продолжавшие свое нашествие гунны вынудили вандалов, аланов, свевов и бургундов перейти через Рейн. После столкновений с франками и алеманнами те двинулись через Галлию на юг и достигли побережья Средиземного моря и Испании. Для того чтобы противостоять им, римский император обратился к Валии. В силу сложившихся обстоятельств тот вынужден был согласиться помочь империи; получив за это от Рима 600 тыс. мер зерна, он повернул назад на север Испании, чтобы остановить поток варваров, которые, так же как и вестготы, хотели добраться до Африки.
6
Аларих, возможно, был бы и рад не предпринимать похода в глубь Италии и остаться там, где он находился. Но все дело в том, что он не мог этого сделать, поскольку для этого должен был получить официальное разрешение императора на поселение готов в Италии, а последний не собирался предоставлять им какой-либо итальянской территории для постоянного проживания. А с восточно-римской стороны готам также было отказано в постоянном проживании во Фракии.
7
К. Зангмайстер и Л. Шмидт считают, что вестготам уже во время пребывания в Восточной империи якобы была присуща «национальная идея», которая нашла воплощение в «национальной правительственной программе Атаульфа», носившей антиримский характер. Е. Штайн, напротив, ничего не упоминает об этом и подчеркивает, что после женитьбы Атаульфа на Галле Плацидии его политика по отношению к Риму носила дружественный характер.
8
Л. Шмидт, безусловно, основывает свою точку зрения о «германизме» Атаульфа на приведенном выше заявлении. Однако, хотя тот и думал о том, чтобы заменить Римскую империю «Готской», он не собирался придавать этому государству германский характер; Атаульф всего лишь хотел, чтобы это была та же империя, но во главе которой стояли бы он и готы. Он отказался от этой идеи, когда понял, что готы не смогут жить по законам, то есть по римским законам. Тогда он решил поставить силы своего народа на службу Римской империи, что подтверждает отсутствие у него намерений уничтожить Романию.