На этом мрачном и отвратительном фоне можно упомянуть противоположный пример — пример католицизма в Польше. Поддержав общество в его стремлении к политической независимости, открыто встав на его сторону — католическая церковь стала одной из составляющих польского культурного кода. То, чего хотел, но так и не смог добиться Константин Победоносцев.
4. Улучшение положения рабочих. Практически все политические партии, что левые, что правые включали этот пункт в свою программу. Вопрос в том — как, в каком объеме он мог быть выполнен.
Есть такое выражение — premature welfare state, его в 1992 году ввел в оборот венгерский экономист Янош Корнаи, описывая проблемы Венгрии. Преждевременность заключается в том, что государство, ища общественной стабильности и точку социального консенсуса, обременяет бизнес чрезвычайно высокими налогами, больше чем он может оплатить и оставаться конкурентоспособным на мировом рынке. Это приводит к стагнации экономики, стагнации или даже падению уровня бюджетных поступлений и периодически повторяющимся экономическим кризисам, из которых государство вынуждено выходить, допечатывая валюту. Все мы знаем, что это решение ведет к инфляции, а инфляция — это тот же самый налог, причем налог в основном на рабочих и на средний класс, на потребителей, которые вынуждены уплачивать за товары более высокие цены. То есть, пытаясь поднять жизненный уровень «простого человека», не имея для этого экономического фундамента в виде мощной экономики, в которую уже произведены достаточные капиталовложения — мы другой рукой отбираем у него, только незаметно, в виде инфляции.
Нет никаких сомнений, что то же самое было бы в России. Россия не была готова обеспечить рабочему классу намного более высокий уровень жизни, чем тот который у него был.
Что произошло по факту? По факту рабочие потребовали существенного улучшения условий, бизнес в ответ устроил «забастовку капитала», тогда рабочие, а потом и сама власть в критической ситуации начала национализацию промышленности, чего она не хотела делать. Но она это сделала, а потом выяснилось, что денег действительно нет, а работать надо. Тогда государство, осознав себя собственником промышленности начало делать то что до него делали капиталисты — заставлять рабочих много работать за минимальную плату. Гайки все закручивались — и к 1941 году уже была уголовная ответственность за опоздание на работу. Так это противоречие разрешилось и преждевременное социальное государство создано не было.
5. Национального и полового (в смысле прав для женщин) равенства.
Увы, господа хорошие. Это — как ни крути, как ни поворачивай — крах русского национального проекта. На том этапе он оказался не только не востребован, причем совсем. Он породил реакцию в виде агрессивного интернационализма. Россия стала площадкой, на которой люди самых разных национальностей отстаивали то во что верили и чего хотели в будущем, причем русский народ оказался на удивление глух к национальному призыву белых и позволил интернационализму красных взять верх. Никого почему то не смущали ни не говорящие по-русски китайцы-каратели (китайцев Российская Империя завезла во время войны как гастарбайтеров), ни латыши с оружием, ни пленные немцы и австрийцы, которые вдруг сменили сторону и перешли на сторону левых. И до сталинских чисток СССР оставался крайне интернациональным, никого не смущали ни мадьяры, ни евреи, ни латыши на самых высоких государственных постах.