Эта ситуация для Европы почти уникальна. Напомню, что по итогам войны было сформировано только два многонациональных государства — СССР и королевство СХС (сербов-хорватов-словенцев) и одно бинациональное — Чехословакия. Ни одного из них сейчас не существует, в двух случаях из трех распад сопровождался катастрофическими событиями. В случае с СССР и Югославией (пришедшей на смену СХС) есть много параллелей в том при каких обстоятельствах они распались. Существовала основная нация, которая была самой крупной и понесла наибольшие потери при образовании и обеспечении выживания нового государства — и вторая нация (хорваты, украинцы), которые постепенно пришли к сепаратистскому проекту, причем на одной и той же основе (мы вынуждены жить в отрыве от Запада в союзе с дикарями). Причем национализм основной нации запаздывает в развитии и является не обдуманным, осмысленным проектом — а скорее судорожным, порой карикатурным копированием национального проекта противостоящей стороны: если у них национализм, то и у нас он должен быть. Но национальная идея так и не становится доминирующей, и даже после распада единой страны если «выигравшая» сторона завершает строительство своего государства на ценностях шовинизма и национального превосходства — то вторая сторона скорее ударяется по ностальгии по временам единой страны и предлагает ее восстановить, хотя это никому не нужно, а национал-шовинизм соседа становится все более опасным.
Сильно забегая вперед — тот СССР, который был сформирован по итогам 1917 года — долго не прожил, он тихо скончался где-то перед самой большой войной, а послевоенное время (1945–1953 годы) знаменуют собой адаптацию русского национализма под сталинизм и его победу. Отныне сам Сталин — русский человек, и немодно (и даже опасно) быть не русским, по всей стране идут массовые расправы с «неспокойными нациями» (высылка чеченцев, крымских татар, готовившаяся расправа с мингрелами), вообще поднимать национальный вопрос в любой форме становится опасным, а любая насмешка над русской историей — билет в тюрьму с очень невеселыми статьями. Именно этот «национальный ренессанс» позднего сталинизма и заложил то парадоксальное казалось бы обожание Сталина в России, понесшей огромные потери и вынесшей чудовищные страдания под тоталитарным режимом. Вряд ли СССР образца скажем 1932 года, не говоря уж о годе 1926 — сейчас бы заслуживал хоть каких-то добрых слов. Но таким «обходным путем» победивший при Сталине русский национализм, катастрофически проигравший в 1917 году — и заставляет снова и снова самых разных людей с ностальгией Сталина вспоминать…
Постепенно я вообще пришел к парадоксальной мысли насчет Сталина — незатухающая любовь к нему обусловлена тем, что каждый находит в нем свое. Одни любят его за то, что он был большевик. Другие — за то, что он большевиков убивал…
6. Прогрессивная система налогообложения. Ее предлагали левые и центр, но не правые.
Чтобы вы понимали — до Первой мировой во многих государствах подоходного налога не было вообще — никакого. Как содержали государство — да так и содержали. У нас большое значение имели косвенные налоги — акцизы на предметы потребления. Понятно, что такая система была перекосом, основная тяжесть налогового бремени ложилась на бедных.
Законопроект, предусматривающий введение подоходного налога был внесен в Думу в России в 1908 году — задолго до войны, и когда еще во многих странах такого налога не было. Это была часть налоговой реформы Столыпина. Знаете, до какого времени в Думе мариновали этот законопроект? До 1916 года.
Готовность богатых делиться с бедными своими доходами появилась не сразу. И это не было только лишь результатом классовой войны — богатые в какой-то момент поняли, что бедный рабочий — это еще и бедный потребитель, и он не сможет купить то что производит. До массового производства и массового потребительского рынка — оставалось совсем немного. И этот переход был бы совершен и Россией вместе со всем миром. Но вместо этого русские рабочие выбрали социальную войну.
Кто-то скажет, что они выиграли?