То есть, распространенное мнение о том, что Ленин в отличие от эсеров отказался от индивидуального террора как политического средства не совсем верно. Ленин действительно не верил, что убийство одного или нескольких политиков или жандармов или полицейских способно приблизить революцию. Однако он считал, что революционной ситуации можно достичь противоправными, нелегальными методами, и для этого надо иметь в своем распоряжении не легальную парламентскую политическую партию, а небольшую политическую группировку тоталитарного типа, которая внедрена в более широкие структуры рабочего движения, контролирует их изнутри, а ее члены повязаны между собой совершением преступлений и готовы совершать новые преступления во имя революции (и совершали — разбои Камо и Сталина на Кавказе, интриги вокруг наследства фабриканта Шмидта…).
Л. Хеймсон. Меньшевизм и большевизм.
Таким образом, разница в тактическом подходе меньшевиков и большевиков в период Первой русской революции существенно в дальнейшем увеличивалась между этими двумя течениями по отношению к оценкам существа и динамики всех политических процессов. Для большевиков захват и эксплуатация политической власти во всей их полноте и потенциале стали представлять сами по себе, если не окончательную цель, то, во всяком случае, решительный рычаг для уничтожения старого и установления нового политического, социального и экономического порядка. Для меньшевиков, наоборот, революционная политика вообще и политическая власть в особенности стали представляться как отражение, а не только как главный инструмент, более глубоких трансформаций в структуре общества в целом и в политическом самоопределении, мобилизации и организации рабочих, в особенности в их борьбе за социальный, экономический и даже психологический перевес над другими политическими силами и социальными группами в разгар революционного процесса.
Как мы видим, здесь тактические разногласия превращаются в стратегические, а позиция большевиков делает практически неизбежным то, что произошло со страной начиная с 1917 года. Если для меньшевиков — важнее власти глубокие изменения в обществе, позволяющие создать государство и общество нового типа — то большевики ориентированы на захват власти в том обществе, какое есть, причем факт обладания властью для них более важен, чем изменения. В действительности — это приведет к практически мгновенному восстановлению антидемократических практик — и не только к восстановлению, но и к широчайшему их развитию. Для большевиков — власть была, или вскорости стала целью, а не средством. И они правили, проделав работу над ошибками — Ленин и Сталин практически все свое время пребывания у власти — посвятили укреплению защиты своей власти, чтобы их не свергли, как они свергли Царя.
Вернемся немного ранее, в еще довоенный период.
Меньшевики до 1914 года были куда более влиятельными, чем большевики. У них была пусть небольшая, но все же парламентская фракция, они активно восстанавливали разгромленные во время революции 1905–1907 годов формы рабочего самоуправления (кооперативы, народные университеты, клубы просвещения рабочих) и политически контролировали их.
Более того, в четвертой Государственной Думе они начали сближаться с фракциями, представлявшими крупный капитал — с октябристами и прогрессистами. Причина — рабочее движение и контроль над ним — были серьезным инструментом для шантажа правительства и самодержавия на случай разгона Думы — и заявкой на то, что на перевыборах — можно будет переизбраться с хорошим результатом. Практика использования фабрикантами рабочих в своих политических интересах не нова, она имела место и в 1905–1907 годах. Но теперь — об этом сговаривались в кулуарах Государственной Думы, обходя не только большевиков, но и кадетов. Большевики с их неистребимой тягой к подпольщине и уголовщине — в мирное время ощутимо проигрывали тем, кто имел легальную трибуну и доступ к профсоюзам.
Период 1911–1914 года — стал периодом роста политической и стачечной активности рабочего класса — началось все с Ленского расстрела, который получил отклик, в том числе на парламентской трибуне. На это на все — наложился неутихающий конфликт между исполнительной и законодательной властью, страхами депутатов перед перевыборами либо изменением статуса Думы с с законодательного на законосовещательный. Информации, подтверждающей это немного — но судя по событиям августа 1914 года и некоторым обмолвкам, в частности депутата Церетели — выступления рабочих августа 1914 года (когда в Петрограде трамваи переворачивали) были не случайными, и осень 1914 года была бы политически очень интересной, если бы не война. Что задумывали меньшевики — было загадкой, но судя по всему, они задумывали вместе со значительной частью уже тогда сформированного Прогрессивного блока — штурм власти с использованием механизмов как парламентского, так и уличного давления. Цель была та же самая — ответственное перед Думой правительство, а в идеале — Конституция.