В XIV–XVI веках Польша буквально притягивала евреев со всей Европы (а вот Литва, наоборот, евреям особо не благоволила до самой Люблинской унии), и к концу XVII века в Речи Посполитой жило до 80 % всех ашкеназов. Потом в ней начался упадок, в Европу же пришло Просвещение, и в XVIII веке евреи вновь стали расселяться на Западе. Но всё же именно бывшая Речь Посполитая оставалась ядром Идишланда, с её разделом, перешедшим к Российской империи. Там евреев сразу отправили в ссылку… вот только было их так много, что власти сочли рациональным перемещать не ссыльных, а место ссылки — так появилась «Черта постоянной еврейской оседлости», куда входили Царство Польское и, с севера на юг, Ковенская, Виленская, Витебская, Гродненская, Минская, Могилёвская, Черниговская, Киевская, Волынская, Подольская, Полтавская, Екатеринославская, Бессарабская, Херсонская и Таврическая губернии, за исключением стольного града Киева, индустриального Николаева, военного Севастополя и курортной Ялты. Ныне это часть Латвии, Беларусь, почти вся Украина, Молдавия и несколько районов России (в первую очередь юго-запад Брянской области, где в Стародубе сохранилась синагога). Впрочем, лазеек за Черту было немало, законных и не очень, как минимум, вне Черты могли селиться еврейские купцы первой гильдии и специалисты по приглашению. К началу ХХ века евреи были крупнейшим неславянским народом России (5,2 млн., 4,1 % населения империи и около 60 % всего еврейского народа), ещё 2 миллиона (4,5 % населения) жило в Австро-Венгрии и 1,5 миллиона — в Америке.
Соответственно, два региона Западного пояса выпадают из Идишланда. Во-первых, это Эстония, где еврейское заметно не более чем где-нибудь в Тверской области, нет ни единой старой синагоги (хотя штуки три в Ревеле и Дерпте раньше было), а единственная новая в Таллинне построена в 2007 году.
Второй регион — это Калининградская область. До войны в предместьях Кёнигсберга было несколько синагог, в том числе одна из крупнейших в Германии Хоральная синагога прямо напротив Кафедрального собора… но только здешние евреи говорили уже не на идиш, а на немецком, и приходились соплеменниками Кафке, а не Шолом-Алейхему. У Медового моста уцелел Израэлитский сиротский приют (1904) при той самой Хоральной синагоге.
В остальном Идишланд, напротив, шире Западного пояса, простираясь в Польшу (где были гигантские общины в Варшаве, Лодзи, Кракове и других городах) и «незападную» Украину, а островки еврейской цивилизации раскиданы по всей Российской империи вплоть до Дальнего Востока. Но её основа — «еврейское местечко». «Местечко», по-русски «городок», а на идиш «штетл» — это что-то вроде ПГТ: торгово-ремесленное поселение, при этом не имеющее городских прав. В штетлах и селились евреи — подальше от надменных бюргеров да по приглашению владевшего местечком пана. Облик штетлов характерен — маленькие, почти сельские домики, стоящие при этом по-городскому плотно. Согласитесь, в этих домиках легко представить тех «маленьких людей с большими мечтами».
…
И если в русской историографии Богдана Хмельницкого считают объединителем двух славянских народов, а в украинской — борцом против польского гнёта, то в еврейской Хмель-Злодей — едва ли не самый кровавый мучитель после Гитлера: восставшие казаки отметились невиданными даже в средневековой Европе погромами, в которых погибло до нескольких десятков тысяч человек: Хмельниччина для евреев стала самым чёрным периодом их европейской истории, пока её не затмил Холокост. Но, как и после Холокоста, евреи уже не могли видеть мир так, как раньше, а многие сочли произошедшее началом конца света и стали ждать Мессию. Травма создала благодатную почву для главного вклада Украины в иудейскую цивилизацию — хасидизма…
2. Общество
2.1. Вера Холодная и Холодная война
Мы живем в парадигме Холодной войны. Она началась не с Фултоновской речи Черчилля, как многие думают, она началась с дипломатической изоляции новорожденного СССР и продолжается без малого уже сто лет, с небольшим перерывом в 1941–1945 годах, когда СССР вынуждено приняли в антигитлеровскую коалицию ради того чтобы справиться с еще более страшной угрозой. Однако никогда за все это время Запад не переставал ни бояться нас, ни ненавидеть нас, ни сдерживать нас.