Поразительно, но и выигравший в этой схватке с городом и с «цивилизованными русскими» крестьянский мiр — почти сразу же и проиграл. Город, в лице партии большевиков — нанес ответный удар, отняв у крестьян всю землю, загнав в колхозы и заставив трудиться как рабов. А Вторая мировая война — нанесла крестьянскому мiру смертельную травму, от которой он тихо скончался где-то в семидесятых…
Откуда все это пошло?..
Многие считают, что с Петра I. Я полагаю, что со времен Смуты, когда — и это надо признать — Россия погибла и русский народ в большинстве своем — погиб. За следующее столетие после смуты численность населения России возросла в четыре раза, но это были не русские — а в основном приезжие из Европы, которые в общем то и стали основой нового русского народа. Который пополнялся за счет самых разных других народов — например, немало пленных шведов, немцев, французов — оставались в России и становились в третьем поколении русскими. Русский народ времён, скажем Александра I — уже мало что имел общего с русским народом времен Ивана Грозного. Массовое переселение в Россию прекратилось именно в XIX веке за счет смены направления миграционных потоков — теперь ехали в США. И вот это иссыхание миграционного потока из Европы в сочетании с демографическим взрывом того самого исконного русского народа, который остался со времен Ивана Грозного и выжил несмотря ни на что — на мой взгляд в сочетании с вызванным этим аграрным перенаселением и послужило базовой причиной для двух русских революций — 1905 и 1917 годов.
Я совсем недавно встретил поразившую меня цифру. Если считать городскими жителями лишь тех, кто проживает в городе постоянно и всей семьей, а не приходит в город на заработки, возвращаясь в деревню на сезон полевых работ — то в 1910 году горожан в России было всего шесть процентов (а не двадцать, как писал Изгоев). О чем мы вообще говорим?
Крестьянский мiр существовал рядом с теми шестью процентами, которые считались — и сами себя считали — русским народом — на протяжении, по крайней мере, трех столетий. Про него почти ничего не знали. Время от времени он давал о себе знать чудовищными восстаниями — Разин, Болотников, Пугачёв. Время от времени он вставал во весь свой исполинский рост и громил врага — поляки, французы Наполеона отнимали лошадей и пропитание. Для крестьянина посягательство на лошадь означало угрозу гибели его и его семьи… первые же вояжи фуражиров вызвали крестьянские бунты, убийства французских солдат, отряженных искать продовольствие. Затем появились летучие конные отряды и объяснили, что Царь разрешил убивать… Крестьянское восстание, на сей раз санкционированное властями, полыхнуло с чудовищной силой, в его пламени и сгорела самая сильная на тот момент армия. Но что не увидел ни Лев Толстой, ни декабристы — крестьяне сражались отнюдь не за Россию. Для них само понятие «русский» было либо чем-то отвлеченным, либо незнакомым, на вопрос «Кто ты?» — они либо называли религию (православный) либо деревню, откуда родом или уезд. Деревня донациональна.
Русский мiр жил по своим законам, не имевшим ничего общего с государственными. Попробую здесь хотя бы вкратце описать их.
1. Базовой ячейкой крестьянского мира является семья, а следующей — община и ее сход. Выполнение любого решения схода есть святая обязанность любого члена общины, за невыполнением могло последовать убийство или изгнание. Фактически, это даже дофеодальная, племенная структура общества.
Решение схода было выше любого государственного закона, если при его исполнении закон нарушался, приезжала полиция или солдаты — те, кто был услан на каторгу или убит считался пострадавшим за общество, его семья бралась на попечение мiра, а сам он пользовался огромным уважением, даже если совершил убийство. Нередко, так убивали хозяина, если тот совсем не давал жить — хозяева о том знали и прекрасно понимали, до каких пор можно давить. Проблема в том, что примерно к 1905–1907 году в центральной России перенаселенность стала таковой, что крестьянский мiр не только больше сам ничего не мог дать государству, но и сам нуждался в помощи. Причины этого описаны, в том числе и в статье про экономику крестьянства — передельная община на корню убивала инициативу людей, делала бессмысленным и даже вредным повышение плодородия твоего временного участка. Все это накладывалось на демографический взрыв.