— Да, я вижу, — вздохнула я, — но Даримар сказал, что ты кричала ночью, чем здорово его напугала.
При упоминании о кронпринце, щеки подруги сразу же заалели.
— Так-так-так, есть что-то, что мне стоит знать? — Уселась я на кровать к Аделине и стала забирать подушку, которой она прикрывалась. — От меня ничего не скроешь, давай, признавайся.
— Ох, Веселина, все сложно. — Слегка печально, но с мечтательной улыбкой начала подруга. — Он хочет быть вместе, но мы из разных социальных слоев. Его семья императорская…
— Стоп, — остановила я подругу, — с его семьей все понятно, но что он говорит и, главное, что ты чувствуешь?
— Он говорит, что может быть со мной, что у него нет обязательств перед Империей. Говорит, что пока не может всего объяснить, но в скором времени я все узнаю и смогу ему поверить. — Тихо закончила подруга, я взяла ее за руку. Видно было, что ей эта тема дается весьма болезненно.
— Во-первых, ты у нас не абы-кто, а дочь барона, во-вторых, ты прекрасная магиня, и в-третьих, я в словах нашего кронпринца не сомневаюсь, если говорит, что может, значит может. Но я согласна с тобой, что эта формулировка «пока не могу ничего объяснить, но ты скоро все узнаешь» изрядно поднадоела. Видимо, она у них одна из излюбленных. — Закончила я, намекая на Кира.
— Мне иногда тоже так кажется, — улыбнулась подруга.
— Послушай, — начала я, но в коридоре раздался резкий звук. Я стала настороженно озираться и только, когда поняла, что это кто-то из помощников целителей уронил мерные баночки, смогла успокоить трусливо колотящееся сердце.
— Веселина, ты что-то хотела сказать, — напряженно смотрела на меня подруга.
— А? Да, прости, что-то я забыла, о чем мы говорили, — я помассировала виски, которые резко стали отдавать болью, — не напомнишь, о чем мы говорили?
— Веселина, что с тобой происходит?
— Со мной все в порядке, — натянуто улыбнулась я.
— Вентаил, ты меня знаешь, — угрожающе начала подруга и присела в пастели, приподнимая подушку, — я все равно узнаю и будет хуже. Ты у меня сидишь уже более трех часов и пугаешься каждого шороха, что-то это на тебя не сильно похоже.
Я до последнего не хотела рассказывать ничего подруге и загружать ее своими проблемами. Хватит и того, что она и так из-за меня влезла в этот мингов кубок и пострадала. Но и держать уже все в себе стало невыносимо. Раньше я могла посоветоваться с Киром, так как он был в курсе моего происхождения. Он сам сопоставил факты и понял, кем я являюсь. Сейчас же у меня нет человека, с которым я могла хотя бы поговорить о своих страхах, а они с каждым днем копятся все больше и больше. Мне кажется, еще немного и я сама себя загоню в яму из собственной паранойи и недоверия.
— Хорошо, — наконец согласилась я, — но история будет длинной. И если ты после этого от меня отвернешься, я пойму.
Я сильно рисковала, рассказывая эту историю Аделине. Ведь она из Огненной Империи, откуда я, как оказалось, родом. По официальной версии моя родная семья в этой Империи является изменниками, предавшими императора и Империю. Поэтому по всем канонам, Аделина обязана сдать меня на суд. Но я решила довериться ей и случаю, мне надоело держать все в тайне. К тому же она явно уже о чем-то догадывается, учитывая то, что она знает о Нафане, но до сих пор не выдала мой секрет. А это уже говорит о многом. Думаю, она тактично ни о чем не спрашивала, как раз предоставляя мне возможность самой все объяснить.
И я рассказывала. Начиная с самого начало, как по словам моей родной матери, она, защищая меня погибла, а я осталась одна. Как меня нашли мои родители, которых я всю жизнь считала родными, которые меня любили и воспитывали. Как мне было трудно справляться с внутренней силой все то время, пока я не оказалась в Академии. Но и здесь я не смогла найти покой. Меня преследовали сны с герцогиней, о неведомый враг, о котором она говорит, дышит мне уже в затылок. А я даже не знаю, кого бояться, а кому могу довериться.
— Ох, Веселина, — только и смогла вымолвить подруга, когда я закончила.
Она меня крепко обняла и весь накопившийся груз сразу ушел. Расслабившись в ее объятьях, я разрыдалась. Аделина гладила мои волосы и нашептывала слова утешения, и я поняла, что именно этого мне так не хватало. Чтобы кто-то обнял и сказал, что все будет хорошо.
Когда слезы иссякли, я отстранилась от подруги и посмотрела ей в глаза, она в ответ лишь улыбнулась и весело спросила: