Отпив из чашки, задумчиво гляжу куда-то туда, в пространство за окном. Холодная в этом году зима. И в Ромее холодная, и в особенности в России. Очень мало выпало снега, да и осень не радовала крестьян обильными дождями. Август прошлого года уже показал ощутимое падение урожайности в половине европейской части России, а осень лишь усугубила ситуацию.
Что ж, откровения сбываются. То ли ещё будет…
Разумеется, я Маше не рассказал о приснившемся мне сне. Но уже с утра принялся энергично принимать меры по усилению безопасности. Да, я отдавал себе отчет в том, что это всего лишь дурацкий кошмар, но он был настолько пугающе реален, что игнорировать его я не мог. Само моё попаданство сюда из 2015 года было необъяснимым чудом само по себе, да и после этого случались ситуации, когда я, будучи настороже, умудрялся избежать катастрофы, а иногда и гибели. Так что, как говорится, береженного Бог бережет. Благо ни перед кем в своих действиях или повелениях я отчет был держать не должен.
И не собирался.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ОРАНЖЕРЕЯ. 1 февраля 1921 года
Маша уютно расположилась на какой-то тахте, обложившись подушками и прочими подушечками, а самая главная её ценность была устроена с максимальным удобством. Императрица что-то с интересом читала, привычно держа правую руку на животе.
Вокруг порхали и пели птицы, журчали ручьи, фонтаны и искусственные мини-водопады, колыхались листьями экзотические деревья.
Целую её в губы.
– Что читаешь, любовь моя?
Жена, не поднимая глаз от книги, ответила спокойно:
– «Мертвые души».
– А… а почему именно это?
Маша пожала плечами.
– Хотя бы потому, что я, к стыду своему, не всё читала из господина Гоголя.
Я кашлянул и поинтересовался:
– И как?
– Господин Гоголь, как всегда – на высоте. Очень вкусный русский язык. Книга тоже хороша. Чичиков, Манилов, Ноздрев, Собакевич, Коробочка, Плюшкин – все раскрыты максимально колоритно. И читается очень легко.
Не зная, что сказать, усаживаюсь на диван напротив, но жена просит:
– Миша, присядь рядом со мной.
И вот мы уже сидим вместе, она положила голову мне на плечо и вздохнула:
– Знаешь, Миша, что-то мне грустно. Какое-то томление в душе. Словно я в поезде, который вот-вот увезёт меня из родных мест, страница моей жизни перевернется и всё, что дорого сердцу, останется там, на привычной платформе…
Тут звук над головой привлек мой слух. Спрашиваю настороженно:
– Это что, кукушка?
Маша кивнула.
– Но… гм… кхе-кхе… откуда она здесь?
– Привезли с новой партией птиц.
Кукушка прокуковала несколько раз, резко замолчала, и лишь хлопанье крыльев указывало сторону, куда она упорхнула.
– Кхе-кхе…
Я перевел дыхание.
– В общем так, любимая. У меня сейчас большое совещание, но после этого я вернусь к тебе, и мы проведем вечер вместе.
Маша с интересом спросила:
– Споёшь мне?
Киваю.
– Столько, сколько захочешь.
Улыбка.
– Ну, тогда иди на своё совещание, мой любимый стратег.
Уже в дверях, она меня окликнула:
– Миша.
Оборачиваюсь.
– Да, солнышко?
Маша серьезно смотрела мне в глаза.
– Миша, всегда знай, я люблю тебя…
У меня было тяжело и тревожно на душе, когда я закрывал дверь между нами…
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 1 февраля 1921 года
Мы заседали уже третий час, да так интенсивно, что у многих из присутствующих уши в трубочку сворачивались от острого желания курить, а поскольку дымить у себя в кабинете я не дозволял, то вот уже второй раз пришлось объявлять перерыв на четверть часа. Убедившись, что никаких новостей касаемо Маши не поступило, я распорядился насчет кофе и, по своему обыкновению, стоял у окна, глядя на Босфор.
По Проливу шёл оживленный трафик, что неудивительно, с учетом того, что Проливы не замерзают. Вообще, география Проливов и самой Ромеи максимально способствовала торговле. Мне до сих пор не очень-то понятно, как туркам удалось привести Город и свою империю в столь унылое состояние. Столько веков бесконечного упадка и длинной череды проигранных войн. Пока Великая война нашими с болгарами руками их не добила окончательно…
– Ваш кофе, государь.
Киваю.
– Благодарю, голубчик. Поставь на кофейный столик в углу.
Кофе на столе. Дверь закрылась. Господи, вот уже третий час мы заседаем. Гори оно всё огнём. Китай. Японцы. Американцы. Сахалин и Камчатка. Маньчжурия и Монголия. Восточный Туркестан и Афганистан. Зачем я здесь?