Выбрать главу

К 1905 году Ольденбург и Ульянов прочно утвердились на своих жизненных путях и в политических взглядах; в течение следующих десяти лет оба, каждый по-своему, изучали «национальный вопрос» в Российской империи. Бóльшую часть времени с 1905 по 1917 год Ульянов жил в Западной Европе и в Австро-Венгерской империи, дискутируя с другими социалистами и развивая свою собственную теорию о роли национальных движений в социалистической революции. Ольденбург же провел эти годы в России, организуя экспедиции для изучения земель и народов империи. Когда в ноябре 1917 года они с Ульяновым возобновили знакомство, то обнаружили, что оба в сходной мере ценят потенциал научного государственного управления и разделяют интерес к национальному вопросу. Они наладили рабочие отношения между радикальными революционерами и либеральными экспертами – отношения, повлиявшие на самое формирование Советского Союза.

В этой главе советская национальная политика рассматривается как продукт сотрудничества между большевиками и имперскими экспертами – двумя группами, чьи идеи оформились в более широких общеевропейских рамках и кристаллизовались после Первой мировой войны. В отличие от многих других исследователей советской национальной политики, которые начинают с 1917 или 1923 года и рассматривают Ленина и Иосифа Сталина как единоличных архитекторов советской политики и практики, в этой главе я уделяю основное внимание периоду между 1905 и 1917 годами и сплетаю воедино два отдельных, но взаимосвязанных сюжета[46]. Первый из них – история того, как большевистские теории национализма и национальных движений развивались в ответ на интенсивную политизацию «национальной идеи» в Европе. Второй – как европейские идеи Volk («народа»), «нации» и научного управления империей были принесены в Россию группой этнографов и других экспертов. Два этих сюжета сливаются в один после октября 1917 года, когда большевики и эксперты объединились и стали вырабатывать уникальный «советский» подход к народам Российской империи, опираясь на целый ряд европейских и российских практик и идей (в том числе теории Маркса и Энгельса) и реагируя на ситуацию на местах, в том числе на появление новых национал-сепаратистских движений, которые и сами черпали вдохновение из европейского контекста. Большевики и эксперты преследовали разные, взаимно конфликтующие долгосрочные цели. Но в 1917 году те и другие отложили свои разногласия и начали работу по трансформации бывшей Российской империи в многонациональное государство нового типа, основанное не на «Боге» и «царе», а на секулярной идее прогресса.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И БОЛЬШЕВИКИ

После неудавшейся революции 1905 года национальный вопрос в Российской империи стал привлекать все большее внимание властей. Газеты сообщали, что в западных областях, Закавказье и даже Сибири демонстрации в том году приняли «национальный характер». Царь Николай II попытался удовлетворить нерусское население империи, гарантировав ему участие в новом конституционном собрании – Государственной думе[47]. Но национальные партии, вышедшие на сцену в 1905 году, ставили перед собой более амбициозные цели: они требовали у царя даровать национальностям империи культурную и (в какой-то форме) политическую автономию. Эти партии были довольно малы и не представляли массовых движений, но после 1905 года приобрели непропорционально важную роль в политической жизни империи. Некоторые из них стремились пройти в Думу и проходили. Другие не участвовали непосредственно в политике империи, но разрабатывали свои программы в европейской эмиграции; входившие в их число социалисты братались с российскими социал-демократами[48].

вернуться

46

Примеры: Simon G. Nationalism and Policy toward the Nationalities; Carrère d’ Encausse H. The Great Challenge: Nationalities and the Bolshevik State, 1917–1930. New York, 1992; Smith J. The Bolsheviks and the National Question; Martin T. The Affirmative Action Empire. Пример исключения: Pipes R. The Formation of the Soviet Union. Пайпс начинает раньше и уделяет внимание не только большевикам, но и развитию местных националистических движений.

вернуться

47

Государственная дума была нижней палатой двухпалатного парламента, учрежденного в 1905 году. Выборы в I Государственную думу были организованы по сословиям и в некоторых регионах по национальностям, чтобы обеспечить прохождение нерусских делегатов. Чарльз Стейнведел отмечает, что «способы группировки людей по национальностям не были указаны и зачастую были внутренне противоречивы» (Steinwedel C. The 1905 Revolution in Ufa: Mass Politics, Elections, and Nationality // The Russian Review. 2000. Vol. 59. No. 4. P. 574).

вернуться

48

Многие из этих политических партий работали в подполье до учреждения Думы в 1905 году. См.: Pipes R. The Formation of the Soviet Union.